Аналитическая психология - Карл Густав Юнг Страница 7

24 Сновидение часто изобилует якобы нелепыми деталями, из-за чего производит впечатление абсурдности, или же настолько непонятно, что оставляет нас в полном недоумении. Нам всегда приходится преодолевать определенное сопротивление, прежде чем мы сможем всерьез приняться за кропотливый труд по распутыванию его сложных хитросплетений. Когда же наконец нам удается проникнуть в истинный смысл, мы погружаемся в тайны сновидца и с удивлением обнаруживаем, что казавшееся бессмысленным сновидение в действительности обладает особой значимостью и что в реальности оно повествует исключительно о важных и серьезных вещах. Это открытие внушает несколько большее уважение к так называемому суеверию о значении снов, к которому рационалистическое умонастроение нашего времени относится чересчур предвзято.

25 Как утверждает Фрейд, анализ сновидений есть via regia ^[23] к бессознательному. Он напрямую ведет к сокровенным тайнам личности и, следовательно, может стать бесценным инструментом в руках врача и инженера душ человеческих.

26 Аналитический метод вообще, а не только фрейдовский психоанализ, преимущественно состоит из многочисленных анализов сновидений. В ходе лечения сновидения последовательно поднимают на поверхность содержания бессознательного, дабы подвергнуть их дезинфицирующему воздействию дневного света, благодаря чему сновидец вновь обретает много ценного и, казалось бы, утраченного навсегда. Разумно ожидать, что для многих людей, питающих ложные представления о самих себе, лечение обернется настоящей пыткой. В соответствии со старой мистической поговоркой «Отдай и воздастся тебе» их призывают оставить все лелеемые ими иллюзии с тем, чтобы внутри них могло зародиться нечто более глубокое, прекрасное и всеобъемлющее. В процессе лечения на свет вновь выходят старые мудрые истины. Особенно любопытно, что подобная разновидность психического просвещения оказывается необходимой в период расцвета нашей культуры. Во многом ее можно сравнить с сократовским методом, хотя психоанализ, безусловно, проникает гораздо глубже.

27 Сторонники фрейдовского способа исследования стремились доказать, что первостепенную роль в происхождении патогенного конфликта играет эротический, или сексуальный, фактор. Согласно данной теории, склонности сознательного разума находятся в противоречии с аморальными, несовместимыми с ними бессознательными желаниями. Бессознательные желания инфантильны, то есть проистекают из детства и уже не вписываются в настоящее, а потому вытесняются из моральных соображений. Невротик обладает душой ребенка, которому нелегко мириться с произвольными ограничениями, смысла которых он не понимает; он стремится усвоить эту мораль, но оказывается в разладе с самим собой: одна его часть хочет подавить, другая – обрести свободу; именно эта борьба и происходит под названием невроза. Будь этот конфликт осознанным во всех его аспектах, он, вероятно, никогда бы не породил невротические симптомы; последние проявляются лишь в том случае, когда мы оказываемся неспособны увидеть другую сторону своей природы и насущность ее проблем. Только при этих обстоятельствах возникает симптом, дающий выражение непризнанной части нашей психики. Таким образом, симптом, по мнению Фрейда, есть осуществление непризнанных желаний, которые, будучи осознанными, вступают в жесточайший конфликт с моральными убеждениями. Как уже было отмечено выше, эта теневая сторона психики недоступна сознательному анализу со стороны больного. Он не может ни исправить ее, ни примириться с ней, ни игнорировать ее, ибо в действительности он вообще не «обладает» бессознательными побуждениями. Будучи вытесненными из иерархии сознательной психики, они стали автономными комплексами. Вернуть их под контроль сознания вопреки всякому сопротивлению и есть главная задача анализа. Многие пациенты хвастаются, будто теневой стороны для них не существует; они уверяют нас, что не страдают внутренним конфликтом; однако они не замечают, что на их пути стоят другие явления неизвестного происхождения: истерические припадки, нервный катар желудка, боли в различных частях тела, беспричинная раздражительность и целое множество прочих нервных симптомов.

28 Фрейдовский психоанализ упрекали в высвобождении вытесненных (к счастью) животных инстинктов и тем самым причинении человеку непомерного вреда. Подобные опасения показывают, как мало мы верим в действенность наших моральных принципов. Люди делают вид, будто лишь мораль, проповедуемая с амвона, удерживает человека от необузданной распущенности; однако куда более эффективным регулятором является необходимость, устанавливающая гораздо более реальные и убедительные границы, чем любые моральные предписания. Разумеется, психоанализ переводит животные инстинкты в сферу сознания, однако он делает это не с целью предоставить им безграничную свободу, как полагают некоторые, а с целью их интегрирования в значимое целое. При любых обстоятельствах всецело владеть собственной личностью – это преимущество; в противном случае вытесненные элементы неизбежно проявятся снова, причем именно там, где мы уязвимы больше всего. Если людей можно научить отчетливо видеть теневую сторону их природы, стоит надеяться, что вместе с этим они научатся лучше понимать и любить своих ближних. Немного меньше лицемерия и больше знаний о себе пойдут окружающим только на пользу: слишком легко мы переносим на них несправедливость и насилие, которые чиним над собственной природой.

29 На первый взгляд фрейдовская теория вытеснения действительно предполагает, что только гипернравственные люди способны подавлять свою аморальную, инстинктивную природу. Соответственно, безнравственный человек, руководствующийся в жизни исключительно инстинктом, должен быть неподвержен неврозу. Опыт показывает, что это, разумеется, не так. Такой человек может страдать неврозом, как и все остальные. Подвергнув его анализу, мы обнаружим, что в вытесненном состоянии у него пребывает не инстинктивная, а, наоборот, моральная составляющая. В этом отношении невротичный аморалист подобен, как метко выразился Ницше, «бледному преступнику», который живет в разладе с самим собой.

30 Конечно, можно принять точку зрения, согласно которой вытесненные остатки порядочности в этом случае являются лишь традиционным пережитком младенчества, который налагает на инстинктивную природу ненужные оковы и, следовательно, должен быть искоренен. Тем не менее принцип écrasez l’infâme ^[24] неизбежно приведет к теории абсолютного либертинизма. Естественно, это было бы весьма фантастично и абсурдно. Никогда нельзя забывать – и об этом следует напомнить представителям фрейдовской школы, – что мораль не была ниспослана свыше в виде синайских скрижалей и навязана людям; мораль – это функция человеческой души, которая так же стара, как и само человечество. Мораль не навязана извне; мы несем ее в себе с самого начала – не закон, но нравственную природу, без которой коллективная жизнь человеческого общества невозможна. Именно поэтому мораль обнаруживается на всех уровнях социума. Она – инстинктивный регулятор поведения, который также управляет коллективной жизнью стада. Моральные законы, однако, имеют силу лишь внутри небольшой группы. За ее пределами их действие прекращается. Там действует иной, куда более древний закон: Homo homini lupus. С развитием цивилизации одних и тех же нравственных норм стали придерживаться более крупные группы людей. Тем не менее за пределами социальных границ, т. е. в свободном пространстве между взаимно независимыми обществами, никакого общего морального кодекса пока не существует. Здесь правят беззаконие, распущенность и безнравственность – хотя, конечно, только враг осмелится сказать об этом вслух.