Половая психопатия - Рихард фон Крафт-Эбинг Страница 60

Во всяком случае, и мазохизм в качестве прирожденного полового извращения представляет функциональный симптом вырождения в пределах (почти исключительно наследственного) отягощения, и этот клинический опыт подтверждается и наблюдаемыми мною случаями мазохизма и садизма.

То, что своеобразное психически ненормальное направление половой жизни, каким является мазохизм, есть врожденная анормальность, а не вырастает у предрасположенного к этому лица из пассивного флагеллантизма путем ассоциации идей, как считают Руссо и Бине, легко доказать.

Это прежде всего вытекает из многочисленных, более того, составляющих подавляющее большинство случаев, в которых флагеллантизм ни разу не зарождался у мазохистов, и извращенное влечение направляется исключительно на чисто символические действия, выражающие собою подчинение, без реального причинения болей.

Это видно, далее, и из сообщенных выше деталей наблюдения 50.

Затем к выводу о том, что пассивный флагеллантизм не может быть основным ядром, вокруг которого наслаивается все остальное, приводит и ближайшее рассмотрение не только наблюдения 50, но и 52, в которых он играет роль.

Особенно поучительным в этом отношении является наблюдение 58, потому что в этом случае уже нельзя сделать вывод о возбуждающем в половом смысле действии наказания, перенесенного в детстве. Вообще, в этом случае исключается возможность связать извращение с прежним опытом, так как ситуация, образующая здесь предмет главного полового интереса, не применима к ребенку.

Наконец, возникновение мазохизма из чисто психических элементов убедительно выявляется сравнением этого извращения с садизмом (см. ниже).

То, что пассивный флагеллантизм встречается так часто при мазохизме, объясняется просто тем, что он представляет собой наиболее сильное средство для выражения идеи подчинения.

Я настаиваю, что решающим моментом для отличия простого, пассивного флагеллантизма от флагеллантизма, развивающегося на почве мазохистского стремления, является то, что в первом случае бичевание является средством для достижения этим путем возможного совокупления или, по крайней мере, семяизвержения, в последнем же случае — средством для психического удовлетворения в смысле мазохистских влечений.

Как мы видели выше, мазохисты, однако, подвергают себя также всевозможным другим истязаниям в муках, при которых о рефлекторном возбуждении сладострастия не может быть уже и речи. Ввиду многочисленности этих случаев необходимо исследовать, в каком взаимоотношении стоят при подобного рода актах (а также при равнозначащем бичевании мазохистов) ощущения боли и сладострастия. На основании показаний одного мазохиста эти взаимоотношения складываются следующим образом.

Не нужно думать, что действие, обычно причиняющее физическую боль, ощущается здесь как физическое наслаждение; лицо, находящееся в мазохистском экстазе, не испытывает никакой боли, потому ли, что из-за его аффекта (подобно тому, как это бывает у солдата в пылу сражения), его кожные нервы вообще не воспринимают физические воздействия, или потому, что (по аналогии с религиозными мучениками и впадающими в мистический экстаз) переполнение сознания сладострастными ощущениями подавляет представление об истязании настолько, что последнее утрачивает свои болевые особенности.

Во втором случае происходит до известной степени чрезмерная компенсация физической боли психическим наслаждением, и лишь различие сознается как остаточное психическое наслаждение. Это последнее к тому же усиливается благодаря тому, что то ли из-за рефлектор-но-спинномозгового влияния, то ли из-за своеобразной окраски чувственных впечатлений возникает своего рода галлюцинация физического наслаждения с совершенно неопределенной локализацией проецированного таким образом ощущения.

Аналогичное явление наблюдается, по-видимому, в самоистязаниях религиозных фанатиков (факиры, дервиши, секта бичующихся), но только с иным содержанием представлений, вызывающих чувство наслаждения. И здесь точно так же представление о мучениях воспринимается без болевых свойств последних, благодаря тому, что сознание наполнено окрашенными наслаждением представлениями о служении путем мучений Богу, об искоренении грехов, достижении райского блаженства и т. д.

Для того чтобы определить, какое место занимает мазохизм в области половых извращений, надо исходить из того факта, что он представляет собой патологически утрированное проявление женской половой психики, поскольку признаком ее служит терпение, подчиненность воле и силе другого. У народов, стоящих на низкой степени культуры, подчинение женщины доходит до зверства по отношению к ней, и этот позорный факт зависимости вызывает у нее сладострастное чувство и принимается за доказательство любви. Очень вероятно, что и для женщин на более культурных стадиях развития роль подчиненной стороны считается приятной и это подчинение является составной частью сладострастного ощущения при половом акте, подобно тому как всякий отважный поступок мужчины вызывает определенное половое возбуждение у женщины. Нет никакого сомнения в том, что мазохист то же самое испытывает в пассивной женской роли и что его половое удовлетворение зависит от того, насколько ему удается иллюзия подчинения воле госпожи Появляющееся при этом чувство сладострастия само по себе ничем не отличается от того ощущения, которое возникает у женщины как следствие ее пассивной роли.

Тот, кто настроен мазохистски, старается поэтому для своей цели наделить другую сторону психическими половыми особенностями мужчины, даже в утрированной форме, извращенной настолько, насколько женщина с садистскими наклонностями представляет его идеал.

Из всего сказанного можно вывести заключение, что мазохизм, в сущности, есть рудиментарная форма извращенного полового чувства, частичная форма эффемина-ции, захватившая только вторичные особенности полового характера. Такой взгляд был уже проведен в 6-м издании настоящей книги.

Это предположение находит подтверждение в том, что гетеросексуальные мазохисты сами отмечают женственность своей натуры, да и наблюдение обнаруживает наличие у них женственных черт характера; отсюда понятно, почему мазохистские черты характера столь часты у гомосексуальных мужчин.

И при мазохизме у женщин наблюдается подобная же наклонность к извращению полового чувства.

Так, в наблюдении 85 женщина, по крайней мере во сне, чувствует себя рабом представляемого ею мужчины и сама удивляется тому, что ей никогда не видится роль рабыни.

Она пытается объяснить этот поражающий ее факт в бодрствующем состоянии следующим образом: она мечтает всегда о мужчине по натуре гордом, высокопоставленном, так как при этих условиях подчинение любимому человеку носит более сильный характер. Но это объяснение неудовлетворительно. То, что здесь речь идет не о половой подчиненности (призрачная форма мазохизма), вытекает из того, что эта дама сама говорит: «Я представляла себе, что я его рабыня, но это не удовлетворяло меня. Ведь в конце концов всякая женщина может служить рабыней своему мужу!» Очень интересно для объяснения женского мазохизма следующее наблюдение Молля, касающееся гомосексуальности женщины с пассивным флагеллантизмом и копролагнией.