КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ - Евгений Лобачев Страница 6

Он очень вовремя придержал себя за язык, не дав сорваться словам о людях, привыкших судить по себе. Не из-за трусости, конечно же. Просто Рикатс — командующий всей армией, а значит, является командиром для каждого солдата, независимо от места рождения. Говорить подобные вещи о командире — это вопиющее нарушение субординации.

— А ты, парень, часом не дурак? — издевательски спросил скорпион.

— С чего бы это?! — стрелец вспылил.

— С того, что ты даже не пытаешься подумать. Сделай над собой усилие. Представь, что к вашему главному — как его там зовут? — пришел человек от Глаза.

Посмотрев на стиснутые зубы и побелевшие костяшки пальцев, сжимающих лук, скорпион сжалился.

— Ну ладно. Не к вашему. К командующему отрядами раков, допустим. Вы ведь недолюбливаете раков?

— Стрельцы находятся в дружеских отношениях с детьми всех двенадцати богов! — отчеканил стрелец.

— Ага, видал я такую дружбу… — подтрунил скорпион, впрочем, совсем беззлобно. — Так вот, говорит, значит, этот посланец Глаза главному раку: «А не хочешь ли ты, любезнейший, стать Сыном Рака?».

— Сын Рака мертв! — гневно выкрикнул стрелец, словно человек в сером панцире Стражи скорпионов и был тем самым коварным искусителем. — И не такой падали как Глаз решать, кто будет новым Сыном.

— Молодец! — скорпион одобрительно похлопал парня по плечу. — Красиво излагаешь, мне у тебя учиться и учиться. Не знаю, получилось бы у командира раков подобрать такие же высокие слова, но можно быть уверенным, по сути он ответил бы точно так же.

— Вот видишь…

— Ты подожди. Я ведь не закончил рассказывать, я, можно сказать, только начал. Как ты считаешь, стал бы Глаз посылать на такую важную миссию идиота, способного только задать один вопрос, выслушать единственно возможный ответ и вернуться назад? — скорпион сделал небольшую паузу, будто действительно ожидая ответа на свой вопрос. — Нет, конечно. Я могу примерно предположить и следующие его слова. О том, что сейчас-де на троне Сына Рака вовсе сидит Нерожденный… Еще о том, что Земля раков может фактически вернуть себе прежнее свободное положение. С некоторыми оговорками, конечно. В общем, личную приманку забросить в самом начале, а потом напирать на общее благо всех раков. Прием старый… но действенный!

Стрелец засопел. Обладая по молодости лет живым воображением, он очень натурально представил себе картину подобного разговора.

— Да, но предательство!.. — попробовал еще возразить он.

— Фу, какое некрасивое слово! — скорпион презрительно сморщил горбатый нос. — Зачем им пользоваться, когда его можно успешно заменить другими, гораздо более приятными для уха. Пусть суть дела от этого и не изменится…

— Но тогда… тогда… — казалось, стрелец готов разрыдаться.

— Да перестань! — скорпион шутливо толкнул его в грудь. — Как ребенок, честное слово! Генералы ведь тоже не дураки… надеюсь. Как можно верить Глазу? Да и подлецами быть им, вроде, тоже по статусу не положено. Я лично надеюсь, что предателей среди них нет. Но Рикатса понимаю. Я бы на его месте тоже перестраховывался.

Помолчали.

— А Рикатс… — робко начал стрелец. — Я вот слышал, что он раньше был вором…

— Заткнись! — Таких свирепых интонаций в голосе скорпиона до этого мгновения не было. — Слышал — забудь. Услышишь еще раз — прирежь того, от кого услышал. Или меня позови, я сделаю это за тебя и буду считать себя твоим должником. Понял?

— Понял, — смиренно отозвался стрелец, делая про себя отметку, что слух-то, оказывается, не пустой. А он не верил…

В этот момент у разговора было два пути. Он мог либо достичь апогея напряжения и взорваться кровопролитной дракой, либо прерваться, надолго, быть может, до самого конца дежурства. Но судьба неожиданно подбросила третий вариант развития событий.

Негромкий сухой стук катящихся камушков поставил в разговоре точку. Звук раздавался с восточной стороны и был очевидно близким — едва ли дальше двух дюжин шагов. Бывает, что камни сыплются в горах сами по себе, но чаще для этого есть причина. В виде неосторожного шага, например.

Спустя мгновение скорпион стоял у самого края площадки и всматривался вниз. И пусть глазами ничего не увидел, почувствовал, ощутил, понял…

— Туда! — крикнул он напарнику и сам подал пример, начав спускаться настолько стремительно, насколько это позволял крутой склон.

Этот возглас послужил сигналом не только стрельцу. Не видя больше смысла прятаться, из-за большого валуна выскочил человек, одетый в серые неприметные тряпки. Одного быстрого взгляда наверх ему вполне хватило, чтобы оценить ситуацию. Один против двоих, безоружный против вооруженных… Он кинулся бежать.

Либо беглец от природы обладал феноменальной ловкостью, либо просто был жителем гор, но расстояние между ним и погоней отнюдь не сокращалось. Скорпион грязно выругался, помянув тринадцатого бога, и на бегу выхватил с пояса один из ножей.

Бросок сделал бы честь любому мастеру метания, коим, впрочем, солдат и являлся — сверкнув в лучах восходящего солнца, нож прочертил пологую дугу и встретился с бедром беглеца. Увы, расстояние было слишком велико, клинок лишь добавил еще одну прореху на и без того изодранных штанах и обессилено упал, виновато лязгнув по камням.

— Стреляй! — скомандовал скорпион, останавливаясь. Бежать дальше не было резона. Как ни неприятно было признавать, сейчас все зависело от этого сопляка стрельца.

Тот, сделав по инерции еще три или четыре шага, остановился. Не пожалел времени, чтобы тверже встать на ногах. Суете не было места в его движениях, он сейчас делал то, что умел делать лучше всего на свете.

Раз — лук словно бы сам соскользнул с плеча, потянув за собой левую руку.

Два — правая рука с уже зажатой между пальцами стрелой легла на тетиву.

Три — тетива натянулась, лук чуть приподнялся и неспешно опустился, нацелившись на мишень, быстро удаляющуюся, но все равно абсолютно беспомощную.

Четыре — стрела просто исчезла с лука, озвучив свой полет торжествующим выдохом.

Беглец остановился сразу, словно ударившись о невидимую стену. Запрокинул голову, рукой, которая уже отказывалась слушаться, неуклюже попытался дотянуться до торчащей из спины стрелы. Застыл на какое-то время неподвижно, не желая соглашаться с собственной смертью. Но не смог переспорить костлявую и упал лицом вперед.

Скорпион перевел взгляд с убитого на стрельца. Глаза наполнились злостью.

— Ты что натворил, идиот!?

— Я? Стрелял… — пролепетал лучник, спокойная сосредоточенность на лице которого сменилась растерянностью.

— В ноги! В ноги… — только и сказал скорпион.

Махнув рукой, он побежал, было, вниз, но почти сразу же перешел на шаг. Спешить явно было некуда — стрела прошила беглеца почти насквозь.