Адская паутина. Как выжить в мире нарциссизма - Сэнди Хотчкис Страница 56

Хотя рабочее определение, которое было дано в Калифорнии специальной комиссией по внедрению самооценки, включало в себя такие понятия, как ответственность, формирование реалистических ожиданий и проявление уважения к другим, которые заслуживают всяческой похвалы, прочное и сплоченное ядро этого ретроидеализма потерялось в процессе его осуществления. Какие-то лет двадцать погружения одних людей в «Я-изм» прошлого века, который сейчас стал совершенно безудержным, частично в ответе за то, что другие люди утратили свои чувства. Под влиянием взрослых Я-поколения самооценка детей стала определяться не тем, чтобы хорошо делать, а просто тем, чтобы хорошо чувствовать. Воспитание личности, помогавшее прививать такие хорошие качества, как честность, предупредительность и самоконтроль, у поколения американских детей постепенно стали считаться слишком постыдными.

В «эпоху самооценки» дети получали послания от таких персонажей, как, например, «Памси» («Pumsy») — маленького воображаемого дракончика, который побуждал их посмотреть внутрь себя и сконцентрироваться на свой внутренней доброте. Рабочая гипотеза заключалась в том, что если молодые люди соединятся внутри себя со своим милосердием, существующим у них от природы, то автоматически их поведение станет «индивидуально полезным» («personally rewarding»), а значит, будет иметь и социальное звучание. Иными словами, плохое поведение порождается плохими чувствами, и его можно исправить с помощью позитивного мышления и самоутверждения. Выигрывают абсолютно все. Учителя вносят свой вклад, выдавая детям большими порциями похвалу, внушая им убежденность в их особости, а также давая им обратную связь, что ребенок «хорошо себя ведет», даже если на самом деле его поведение было посредственным и даже плохим. Школам больше не разрешалось отбирать способных детей, создавать особые возможности обучения для одаренных детей и поощрять конкуренцию, которая могла вызывать у кого-то из детей ощущение «я хуже, чем…» («less than»).

Намеренно или нет, мы учили наших детей, что равные результаты так же справедливы, как и равные возможности, и что они могут ждать, что их оценят и поощрят независимо от того, что они сделают и как они себя будут вести. И даже более коварное, скрытое в подтексте послание: ощущение себя «плохим» является нормальным. Если ваши чувства оказались задеты оттого, что вы не получили то, что хотите, значит здесь что-то не так и вы оказались жертвой. В этом виноват кто-то другой или что-то другое, а вы имеете право просить помощи. Такое мышление отчасти служит причиной того, что современные дети более склонны к выражению гнева и более агрессивны, чем предшествующие поколения.

Хотя такие установки по-прежнему глубоко укоренились в нашей культуре и тех посланиях, которые мы получаем от детей, сегодня «Движение за самооценку» повсюду себя дискредитировало. Прежде всего, те самые «экстра-R» стали вытеснять и замещать «изначальное трио» ^[134], и когда детям пришлось столкнуться с тем, что они не овладели основами, все торжественные заявления в мире не могли их убедить в том, что они действительно хорошие. А поскольку упорство и трудолюбие не входили в этот набор добродетелей, спускаться обратно пришлось по очень крутой дороге. Все это крикливое очковтирательство в отношении особости и исключительности стало тяжелым испытанием для «надутых пузырей», как только они очнулись, не говоря уже об «обвале» антисоциального поведения, — особенно тогда, когда эти «претендующие на обладание правом дети» (entitled youngsters) превратились в требовательных подростков.