Парадокc власти. Как обретают и теряют влияние - Джим Келтнер Страница 5

Книга «Государь» предлагает философию власти, подходящую для таких жестоких времен, рассматривает власть в чистом виде как «силу и обман» ^{15}. Мы получаем и сохраняем такую власть, совершая насильственные и непредсказуемые действия – импульсивные, жестокие, связанные с принуждением. Мы продолжаем считать такого рода власть достойной, даже если намерения у нас другие. Такая власть подавляет (или убивает) соперников и критиков, поощряет лояльность и не прислушивается к голосу масс. Мы господствуем с помощью насилия и обмана.

Тем не менее можно привести примеры и противоположного взгляда на власть. Многие важнейшие перемены в истории человечества – признание избирательных прав женщин, законы о соблюдении гражданских прав, движение за свободу слова и его влияние на протесты против войны во Вьетнаме, отмена апартеида, гарантия прав представителей сексуальных меньшинств – произошли благодаря людям, не обладавшим экономическим, политическим и военным влиянием; они изменили мир, не прибегая к насилию ^{16}.

В одной из недавних работ было проанализировано 323 оппозиционных движения ^{17}, существовавших с 1900 по 2006 г. в разных странах мира, от Восточного Тимора до государств бывшего советского блока. Одни из них придерживались насильственной тактики – взрывы бомб, покушения, казни, пытки и убийства гражданских лиц. Другие выбрали мирные средства – марши, пикеты, петиции и бойкоты. Вторые в два раза чаще (53 % против 26) добивались поставленных политических целей, завоевывая широкую поддержку граждан и внося вклад в падение репрессивных режимов.

Люди прибегают к насилию, когда власть ускользает из рук. Что касается карьеры, то власть и влияние людей, которые поддерживают макиавеллиевскую стратегию в социальной жизни – ложь, манипуляция и оттеснение других ради продвижения по службе, – обычно оказываются ниже среднего ^{18}. В личной жизни люди чаще прибегают к насилию над партнером – издевательства, физическое насилие, эмоциональные угрозы, – когда они ощущают собственное бесправие. Родители склонны к насилию над детьми ^{19}, когда они относительно беспомощны в противостоянии со своенравным ребенком. В школе задиры подавляют и оскорбляют других, но обычно в глазах сверстников имеют самый низкий статус, не пользуются уважением и влиянием ^{20}. В наше время принуждение и грубая сила чаще ведут к ослаблению власти, чем к ее усилению.

Концепция Макиавелли не позволяет нам увидеть проявления власти в повседневной жизни. Приравнивая власть к безжалостному насилию известных диктаторов – Гитлера, Сталина, Саддама Хусейна, Пол Пота, – мы не замечаем, как власть формирует наши взаимоотношения с друзьями, родителями, партнерами, детьми и коллегами. Если мы рассматриваем власть в терминах экстраординарных актов подавления – танки, проезжающие по деревням, охранники в Абу-Грейб, набрасывающиеся на голых заключенных словно собаки, – это не позволяет нам понять, как власть влияет на обычную жизнь – творчество, логические рассуждения, нравственные оценки, привязанности и эмоции. Концептуализация власти как принуждения мешает попыткам преодолеть парадокс власти, поскольку искажает само понимание власти.

В 1938 г., когда Европу захлестнула волна фашизма, английский философ Бертран Рассел отметил, что «власть является настолько фундаментальным понятием в общественных науках, насколько фундаментальным является понятие энергии для физики… Законы социальной динамики являются законами, которые только и могут быть определены в терминах власти» ^{21}.

Наша задача – понять, как власть формирует всю социальную динамику. В последние 40 лет в основе и в проявлении власти наблюдается отход от силы и принуждения. 40 лет назад люди были убеждены, что лидерство – в бизнесе, в юриспруденции, в журналистике, в политике, спорте или общественных организациях – требует доминирования, уверенности в себе и силы. Но сегодня ситуация изменилась, что отражает социальные изменения недавнего прошлого: в Северной и Южной Америке, в Европе, Азии и на Ближнем Востоке приходят к пониманию, что власть лучше проявляет себя в сострадании и в улучшении жизни других и что для сильного лидера сердечность и понимание ^{22} не менее важны, чем решительные, смелые и уверенные действия.

Таким образом, первый шаг к достижению цели, сформулированной Бертраном Расселом, состоит в расширении нашего представления о власти. Новая концепция власти должна быть применима ко всем взаимоотношениям и взаимодействиям, а не только к тем, в которых присутствует асимметричная сила. Она должна охватывать множество способов, с помощью которых мы влияем друг на друга: стимулируя новые идеи, возглавляя протесты, поддерживая нуждающихся или перенаправляя поток капитала. Она должна применяться во всех контактах и взаимодействиях людей и помогать нам понять все формы социальных перемен.

Вот определение, удовлетворяющее этим условиям: власть – это изменение мира. Это определение в основе своей прагматично: власть меняет жизнь других людей. Кроме того, в нем отражается социальная природа человека: мы меняем мир, влияя на других ^{23}.