Проект Атман. Трансперсональный взгляд на человеческое развитие - Кен Уилбер Страница 5

Одна из первых задач ребенка — созидание объективного мира, отдельного от него самого. Одновременно начинается структурирование его субъективного самоощущения. Но данная задача ни в коей мере не подразумевает немедленного успеха, и в промежутке между стадией совершенной взрослости и стадией рудиментарного ощущения самости, локализуемой как индивидуальное тело, осознание ребенка плавает в том, что Нейман назвал «внеличностной уроборической областью». Вот как он формулирует эту мысль: «Я думаю об этом пласте архетипического поля как о чем‑то «внеличностом» и в то же время «запредельном» по отношению к противоположностям психического и физического, как их определяет сознание». Сам я предпочел бы говорить о «доличностном», «предперсональном», где психическое и физическое еще не дифференцированы, но главное состоит в том, что в «развитии индивидуума первоначально преобладают [уроборические] факторы, [доличностные или внеличностные], и только в ходе дальнейшего развития появляется и обретает независимость личностная сфера» [279]. Уроборос представляет собой коллективное, архаичное, все еще преимущественно океаническое состояние; само это слово происходит от имени мифического змея, который, пожирая собственный хвост, формирует «в замкнутом круге» самодовлеющую пред — дифференцированную массу, не ведающую о себе самой.

«Начальная стадия, символизируемая уроборосом, соответствует стадии до возникновения «эго», — пишет Нейман, — это стадия раннего детства, когда зародыш «эго» только появляется… И, естественно, первые фазы развития сознания «эго» у человека проходят под властью уробороса. Речь идет о фазах инфантильного сознания «эго», которое, будучи уже не полностью эмбриональным [то есть не полностью плеромным] и обладая собственным существованием, все еще живет в замкнутом круге [уроборос], не обособляется от него и только приступает к дифференциации от него» [279]. По словам Неймана, существует различие между плеромной и уроборической самостями. Первая абсолютно недвойственна и ни в чем не имеет границ; вторая же уже обладает некой собственной границей, начинает разрывать прежнее океаническое состояние на две глобальных части, а именно: на уроборическую самость, противопоставленную чему‑то вроде «уроборического другого» или «уроборической окружающей среды». И то, и другое по своей природе доличностны.

Следовательно, на этом этапе самость ребенка больше не является материальным хаосом, поскольку он начинает распознавать что‑то вне себя, нечто иное, чем он сам, и вот это глобальное, недифференцированное, доличностное окружение мы называем уроборическим другим. Поэтому данный уровень отмечен всепроникающей недвойственностью, но, в отличие от предыдущего уровня, эта недвойственность не абсолютна. Значит, в осознании ребенка по — прежнему существуют, хотя и в меньшей степени, чем на плеромной стадии, те самые «мгновенные состояния без различения времени и места», которые Салливэн назвал «прототаксической формой» опыта, когда все, что известно младенцу, — это «мгновенные состояния, в которых его переживания «космичны» в том смысле, что они не определены и не ограничены» [46]. Они уроборичны.

Поскольку рассматриваемая стадия приходится на начало расширенной оральной фазы младенчества, когда оральная связь ребенка с миром является главной, то Нейман также называет самость в такой момент развития «поглощающим пищу уроборосом», и можно говорить, что этот этап в чем‑то соответствует до — амбивалентной (доличностной) оральной стадии в психоанализе. Ее также называют «алиментарной», потому: что уроборос всецело находится во власти «висцеральной психологии», [15]то есть бессознательной природы, физиологии, инстинктов, рептильного восприятия и самых рудиментарных видов эмоциональной разгрузки. По выражению Неймана, в уроборическом состоянии организм все еще «барахтается в своих инстинктах, как животное. Окаменевший в объятиях поддерживающей его Матери — Природы, он, во благо или во зло, отдан на ее попечение. Сам он ничто; мир — все [самость все еще более или менее материальна и плеромна]. Мир дает ему приют и кормит его, сам же он пока еще редко чего‑либо хочет и редко проявляет себя. Ничего не делать, инертно лежать в бессознательном, просто пребывать в неистощимом сумеречном мире, где все потребности без усилий обеспечиваются великим кормильцем — таково это земное блаженное состояние» [279]. А блаженно оно потому, что оно до — личностно, почти до — экзистенциально, — самость еще не страдает, ибо ее самой пока еще почти нет.

В каком‑то смысле уроборическое состояние остается блаженным неведением и осознанием до Грехопадения. «Зародыш «эго» все еще пребывает в плероме… и как не рожденное сознание дремлет в своем первичном яйце, в райском блаженстве» [279]. Согласно психоанализу, это стадия «магического галлюцинаторного всемогущества, период сразу после рождения, когда младенец чувствует, что ему нужно только пожелать чего‑то, и оно тотчас появится» [120]. В конечном итоге, как мы увидим, это доличностное блаженство, эйфория от того, что ты еще не «эго», уступает дорогу ананде и махасукхе, высшему блаженству от того, что ты уже не «эго», блаженству трансценденции.