Наука мудрости - Ли Росс Страница 5

Верховный главнокомандующий союзными силами, генерал Дуайт Эйзенхауэр, которого все называли просто Айк, поручив эту задачу Монти, воздержался от напутствий накануне вторжения. Он не стал останавливаться на деталях операции или обременять присутствующих своим видением завтрашней высадки и предстоящей долгой борьбы, которая должна была увенчаться разгромом Третьего рейха. Он просто обошел комнату, обмениваясь рукопожатиями с теми, кто поведет солдат в атаку, ясно отдавая себе отчет, что многим не суждено остаться в живых. Он понимал, что мысли офицеров сосредоточены на задаче, которую каждому предстоит выполнить в ближайшие сутки, на судьбе товарищей по оружию и на будущем своих семей. Безмолвное рукопожатие сообщало каждому, что главнокомандующий понимает их мысли и их чувства, что он преклоняется перед грядущим испытанием и самопожертвованием воинов. В этой комнате он оказался самым мудрым [1].

***

За мудрыми изречениями не надо далеко ходить, примеры повсюду — в сборниках цитат, настольных календарях, ежедневниках, на автомобильных наклейках. Ценными советами, зачастую непрошенными, нас оделяют друзья, родственники, коллеги. Мы можем обращаться к мудрым людям за советом в вопросах финансовых («Не занимай и не давай взаймы» — Бен Франклин) и карьерных («Будь обходителен с теми, кто встречается по пути наверх; это их ты встретишь на пути вниз» — Уолтер Уинчелл). Тот, кто жаждет власти, может руководствоваться словами Никколо Макиавелли, политика эпохи Возрождения («Мудро льстить важным людям»), а тот, кто скромнее и всего лишь хочет «завоевать друзей и влиять на людей», найдет совет Дейла Карнеги, популярного автора XX века («Не скупись на похвалу»), или Майи Энджелоу, лауреата медали Свободы («Люди забудут, что ты сказал, люди забудут, что ты сделал, но люди никогда не забудут, что ты их заставил ощутить»).

Нам дают наставления, как добиться цели («Лучший способ получить желаемое — заслужить его» — Чарльз Мангер), суфийские поэты прошлого учат нас переживать тяжелые времена («И это пройдет»). В нашем распоряжении есть универсальные рецепты обретения смысла жизни и личного самосовершенствования («Смысл жизни в том, чтобы найти свой дар; назначениежизни в том, чтобы одарить им других») — пусть мы никогда и не узнаем их авторов.

Проницательность и умение разрешать человеческие конфликты всегда считались важными элементами мудрости. Это доказывает библейская притча о царе Соломоне, который рассудил двух матерей, а спустя почти три тысячелетия — история Нельсона Манделы, который добился бескровной победы над режимом апартеида.

Мудрость многолика. Есть мудрость Будды, есть бабушкина мудрость, есть мудрость «по Баффетту». Словарь Вебстера выделяет три типа мудрости: (1) знание— накопленное философское или научное знание; (2) проницательность, или способность распознавать в предмете внутренние свойства и отношения; (3) рассудительность, или здравый смысл.

Отдельное упоминание проницательности и здравого смысла подчеркивает истину: быть мудрым не то же самое, что быть умным. Более мудрым мы называем не того, у кого высокий коэффициент интеллекта или кто лучше владеет фактами и цифрами. Умный человек может не разбираться в человеческой природе и быть плохим судьей в житейских делах или в понимании цели и смысла жизни. Тут можно вспомнить, что книга под названием «Самые умные»* повествует о руководителях обанкротившейся энергетической корпорации «Энрон», которые, по мнению многих, были сообразительными людьми и проводили весьма изощренные финансовые махинации. Однако в какой-то момент самонадеянность, алчность и близорукость подвели их (и вместе с ними остальных сотрудников и акционеров компании), продемонстрировав, что чего-чего, а мудрости они были лишены абсолютно. И дело было не только в отсутствии у них моральных принципов — им недоставало понимания, к каким целям и задачам действительно стоит стремиться и какими средствами эти цели достижимы наилучшим образом.

Принципиальная разница между мудростью и умом заключается в том, что мудрость предполагает определенное умение разбираться в людях и влиять на них. Чтобы быть умным — это не обязательно. Человек вполне может «хорошо соображать», ничего не понимая в людях, но абсурдно было бы называть кого-то мудрым, если окажется, что он не чувствует людей, не понимает их надежд, страхов, привязанностей, мотивов. Вы можете быть прозорливым инвестором или точно предсказывать погоду, при этом не особенно умея «читать» человеческие отношения, но нельзя быть мудрым человеком, если ваша мудрость не распространяется на людей. Может быть, напутственная речь Монтгомери была составлена с бόльшим умом и исполнена с бόльшим мастерством, чем любая из речей Айка. О мудрости последнего свидетельствует другое: понимание, чтό нужно в данный момент его подчиненным, и умение позаботиться о том, чтобы эти потребности не остались без внимания.

В любом исследовании мудрости должен быть отражен факт, что самые важные вещи в жизни человека связаны с другими людьми. Это касается всех: руководителя, стоящего у руля глобальной корпорации, кандидата на выборную государственную должность, художника, старающегося создать произведение, которое останется в веках, мать-одиночку, которая хочет помочь своему ребенку пережить бурные подростковые годы. Это важно и для компьютерщика, который обычно желает, чтобы никто не мешал ему заниматься разработкой программ, или для игрока в покер, которому не нужно ничего, кроме возбуждения от напряжения умственных способностей в момент, когда деньги на кону. Поэтому наше исследование качеств, которые делают кого-то мудрее других, сосредоточено на человеческой психологии — и в особенности на социальной психологии. Мудрость предполагает понимание самых распространенных и самых мощных мотивов человеческого поведения. Она также предполагает понимание того, когда и почему люди сбиваются с пути и в результате неверно рассуждают, неверно предсказывают и принимают неверные решения. Быть мудрым — значит быть мудрым психологом.

Мудрость также требует умения смотреть шире — умения, общего для всех трех компонентов словарного определения: знания, проницательности и рассудительности. Мудрый человек способен помещать отдельные события в широкий контекст, не ограничивать поле зрения рамками конкретной проблемы. Эйзенхауэр смог отвлечься от мыслей об успехе грандиозной операции и установить связь с подчиненными на уровне их эмоций: как пройдут первые часы высадки, удастся ли им выжить, что будет с родными.

И в этом отношении тоже стоит отметить разницу между мудростью и умом. Умный человек эффективно обрабатывает доступную информацию, мыслит логически и делает правильные выводы. Мудрый же человек делает нечто иное — он способен выходить за рамки того, что сейчас известно. Тот, кто мудр, чувствует, когда доступная информация недостаточна для решения проблемы. Мудрость подразумевает осознание того, что нынешнее положение дел может представиться иначе спустя время.

Мы поняли, что потребность в книге, подобной этой, назрела, глядя, какой потрясающий прогресс проделали две научные области, связанные с двумя принципиально важными компонентами мудрости, — область социальной психологии и область исследования суждений и принятия решений. Нам необычайно повезло работать в этих областях — восемьдесят лет на двоих — и внести какой-то вклад в их развитие. Именно социальная психология уделяет наибольшее внимание пониманию мыслей, чувств, предпочтений и поступков обычного человека. За последние сорок лет социальными психологами было получено множество важных результатов — тех истин о человеческом поведении, знание которых нужно любому человеку, если он стремится стать мудрее.