Управление Вселенной. Женщина и Вселенная - Сергей Расторгуев Страница 42

— И что же теперь ты будешь делать? — спрашивает она.

Он молчит.

— Ты знаешь, зачем ты сюда шел? И что ты будешь делать теперь? — повторяет вопрос она.

Он поднимает голову. Медленно встает с колен. Смотрит в ее лучистые глаза. И говорит четко и уверенно: «Я знаю, зачем я сюда шел. Я шел, чтобы любить своего Бога!»

Ион целует ее в губы. По днимает на руки и вно сит в дом. Он овладевает ею.

Занавес.

Тот же Разбойник сидит в стриптиз-баре со странным усталым человеком, похожим на средневекового рыцаря, и смотрит на раздевающуюся женщину.

Рыцарь: «Ты богохульник. Как ты мог позариться на чужую женщину. Богиня не должна принадлежать Разбойнику. Она всегда принадлежит Королю, и мы, рыцари, это знаем, потому что в это верим».

Разбойник: «А я не верю».

Рыцарь: «Поэтому ты и мечешься неприкаянный. У тебя слишком много степеней свободы. При таком количестве свободы ты ничего и никогда не сможешь найти».

Разбойник Рыцарю: «А теперь слушай, что было дальше. Пока я ею обладал, в дверь домика Бога опять постучали. Она встала и открыла. Перед ней стоял здоровый и высокий, и правильный мужик, наверное, Король, о котором ты говоришь.

— Ты знаешь, зачем ты сюда шел? И что здесь ты ищешь? — привычно спросила Богиня.

— Да, — ответил он, — Я ищу себе красивую бабу, которая будет при мне, а я буду о ней заботиться. И мы будем ковыряться в своем огороде. И я нашел ее! Накинь хотя бы халатик. Да, и возьми спортивные тапочки. И еще тебе надо скинуть пару килограммов — сказал ей Король.

Она послушно надела халат и тапочки, повернулась ко мне, возбужденному искателю божества, и сказала: «Эй, послушай, Бог умер, и ты теперь свободен!»

Так поднимем же тост за свободу!».

Рыцарь (шепотом) — А ты спросил у нее имя?

— Зачем?

— Чтобы потом найти ее.

— Зачем?

— Затем, что мы все ищем Бога. Он спрятан там, внутри наших сомнений, предпочтений, переживаний, чувствований. Он даже не за кулисами. Он в суфлерской будке и иногда подсказывает текст, забываемый нами.

А подсказывать может только тот, кто в суфлерской будке. Но никто из нас не может его вызвать оттуда. Потому что никто не знает его настоящего имени. Бог для нашего театра, именуемого Жизнью, тот, кто находится в суфлерской будке. Если его окликнуть и выманить, то можно занять его место и дальше творить уже свою пьесу. Но чтобы окликнуть, надо знать имя!

— Брось, я и так могу найти ту женщину, и без имени. Я помню ее кожу, как снаружи, так и изнутри. Мы с ней одной крови! — говорит Разбойник — и если произойдет встреча, то, конечно, я ее узнаю.

— Нет, ты здесь ничего не сможешь сделать. Потому что ее уже нет. Она изменилась, даже физически; не то что внутренне, но и внешне. Она же сказала тебе, что Бог умер. И это действительно так. Бог умер в ней для тебя, а, может быть, и вообще. Имя твоего Бога принадлежит теперь уже Другой. Но никто не знает этого имени, даже ты. Поэтому не то что, находясь «всуе», а вообще никак и никто не может его произнести. Оно закрыто от мира людей, как закрыта и дорога туда. Потому что знание этого имени приведет к смерти Бога. Узнавший имя приобретает власть над Богом. Он сможет его позвать.

— А как же мой «дом Бога»? Я же там был.

— Это был сон или ошибка. Ты клюнул на вывеску, на рекламу: «Дом Бога». На двери сарая тоже иногда пишут всякую гадость. А ты бы нашел этого своего Бога, если бы не умел читать? Ибо, чем больше знания, тем больше искушений, а, значит, больше опасностей!

— Не знаю.

— Нет. Ты бы не нашел, потому что ты шел совсем не той дорогой. Ты шел обычной дорогой: горной, пустынной, снежной, грязной, но ты никогда не шел дорогой к Богу. Я открою тебе страшную тайну. Дорога к Богу не имеет названия, чтобы никому нельзя было сказать, как ее найти. Поэтому очень часто на нее смотрят, как ты сейчас, но не видят.

— Я смотрю сейчас на дорогу к Богу?

— Да.

— Ты ошибся. В данный момент я смотрю на вон ту голенькую танцовщицу, только что снявшую трусики. Я смотрю на ее выпирающие половые губы и на то, что они скрывают.

— Но и что они скрывают?

— Что, что — п…у!

— Нет, дорогой брат, это не то слово. Ты сказал слово пьяных богохульников, которое все нивелирует. А ты назови это место нормальным словом, которое есть у каждого органа человеческого тела, даже у внутреннего. У человека есть голова, руки, ноги, печень, сердце и еще много всего, но вот этого нет. А оно есть, но оно не названо. А значит, нет.

— Не может быть. Влагалище, кунка, киска — навалом слов!

— Влагалище — это совсем не то. Это мешочек для хранения чего-то. Киска — тем более. Это, как известно, домашнее животное. Когда для одного и того же много слов, то это говорит о том, что нет согласия. Или, что более страшно, нет этого одного! Для всех всё по-разному. А это уже мистика. Когда это место видят мужчины, то они инстинктивно пытаются туда сунуть то, что тоже не имеет нормального названия. Зачем? Никто не понимает, что же он на самом деле делает, поэтому все это глубоко мистическое действо. Вот так-то!

Рыцарь перешел на шепот: «Ты помни, что только дорога к Богу не имеет названия! Она не имеет названия только потому, чтобы по ней не ходили всякие «чудаки» по случаю и без случая!»

Разбойника бросило в пот. Он вытер лоб и потянулся к стакану.

Рыцарь: — Дошло!

Пауза. Лицо разбойника меняется. Оно становится похожим на лицо медитирующего человека. Они молча выпивают еще по стакану. И он говорит голосом современного диктора: «Послушай! Больше всего меня удивляет неискоренимая и непробиваемая уверенность отдельных искателей духовного знания в том, что будто бы дорога к Храму для всех едина, т. е. через "это дело"!»

Рыцарь: «А что, есть другой путь? Все другие пути придуманы только теми философами и религиозными деятелями, которым не было доступа к по настоящему живой и сочащейся от их присутствия Дороге с большой буквы! Все это обман. Все это видения в рамках дозволенного!

Ни один наркоман не способен описать свои переживания в рамках известных ему слов и словообразований. Точно также ни один человек, по-настоящему погрузившийся в любимую Женщину, не способен сказать — а что же это такое!?!» И он вынужден начинать говорить стихами.

А что же это такое?!!!