Осознанное родительство. Как стать опорой своему ребенку и открыть ему дорогу в большой мир - Сьюзен Стиффелман Страница 4

Когда дело доходит до воспитания, мы не всегда намеренно записываемся на «курс», который предлагают дети; тем не менее мы вынуждены («приглашены»? «получили возможность»?) расти и развиваться. Поэтому я считаю, что дети могут стать самыми лучшими нашими учителями. Да, иногда мы не сумеем запланировать рождение ребенка, который помог бы нам стать лучше и добрее или залечить собственные раны, полученные в детстве. На самом деле эти возможности – тысячи возможностей – рождаются одновременно с нашими детьми.

Нам может помешать нетерпеливость, мы можем учиться медленно, когда малыш на прогулке требует понюхать каждый цветок, встретившийся на его пути. Или приобретем силу духа, переживая вместе с ребенком ночные кошмары и обнаруживая, что еще сохраняем доброжелательность и любовь после нескольких бессонных ночей.

Не менее важно, что дети помогают решать незавершенные проблемы. Мы видим собственные наименее желательные черты в ребенке, который не спешит делать уроки; мы приходим к глубокому пониманию – если имеем на то желание, – что сами точно так же откладываем в сторону самые неприятные задания. Порой кажется, что мы смотримся в зеркало, когда ребенок со взрывным характером впадает в истерику по любому поводу. Это мы являем в ярких красках самих себя, в тот самый момент своего прошлого (возможно, оно не столь отдаленное, – скажем, сегодняшнее утро!), когда разозлились только потому, что не смогли настоять на своем.

Иногда уроки, которые мы получаем от детей – нежные и приятные; наши дочки и сыночки раскрывают в нас способность дарить и получать любовь и счастье, когда только возможно. Однако гораздо чаще некоторые черты характера ребенка потрясают нас до глубины души. Мы можем проецировать на него собственные потребности или жить с ощущением постоянной борьбы с утра до вечера, если не сумеем заставить ребенка вести себя так, чтобы не провоцировать наши страхи и тревоги. В конце каждого дня мы падаем в кровать обессиленными, с ужасом представляя себе следующее утро: нам придется просыпаться и продолжать все это снова и снова.

Я предпочитаю рассматривать трудных людей на своем пути как необходимых для моего развития и представлять, что мы оба находимся в состоянии «предвоплощения»: свободные души, которые способны чувствовать только чистую, всепоглощающую любовь друг к другу. (Это просто информация к размышлению, вы не обязаны верить в реинкарнацию. Просто немного подыграйте мне и посмотрите, не поможет ли и вам такой вариант.)

Я представляю, как мы разговариваем (насколько вообще могут разговаривать свободные души!) и делимся друг с другом идеями о том, чему хотели бы научиться в предстоящей жизни. Одна из нас говорит: «Хочу научиться терпению». Другая дружественная душа отвечает: «Что ж, а я бы хотела развить в себе способность получать и дарить любовь и заботу». «Может быть, поступим так? Я приду к тебе как твой ребенок-инвалид и научусь получать любовь в полной мере, а у тебя будет шанс приобрести терпение». – «Вот это дело!» Так начинается то, что экстрасенс и учитель Кэролайн Мисс называет «священным контрактом». Это соглашение, которое мы заключаем с важными для нас людьми, точно определяя обстоятельства, позволяющие нам стать теми, кем и предназначено быть.

Каждый ребенок предоставляет возможность исследовать самые темные и пыльные углы ума и сердца. Он создает именно те условия, которые учат нас, как избавиться от старых представлений и начать жить более полной жизнью. А дальше я расскажу одну историю о взаимоотношениях мамы и ее дочери.

Просто попросите

У Кэтрин две дочери: четырнадцатилетняя Элла и шестнадцатилетняя Шэй. «Мы с девочками ладили и были очень близки. Но, говоря откровенно, Шэй – грязнуля. Она бросает свое полотенце на пол в ванной, разбрасывает одежду по всей комнате и никогда не вымоет за собой тарелку без напоминания. Все это буквально сводит меня с ума. Мы неоднократно все это обсуждали, но если я не ворчу, она никогда не убирает за собой».

Кэтрин продолжала рассказ: «Вчера я попросила Шэй, очень доброжелательно, чтобы она убрала свою комнату к приходу гостей. Дочь просто смотрела на меня, пока я высказывала свою просьбу, а потом округлила глаза и сказала: “Мама! Гости не собираются заходить в мою комнату! Расслабься! Когда мы приглашаем гостей, ты так нервничаешь!” Я взбесилась! Я столько делаю для дочери! Почему она не может сделать для меня такую мелочь?»

Я выслушала Кэтрин, а потом спросила: «Как реагировали ваши родители, когда вы обращались к ним с пожеланием или просьбой? Они выслушивали вас и удовлетворяли ваши желания или игнорировали их?»

Кэтрин ответила без промедления, с сарказмом в голосе: «Когда у меня возникали желания? У меня не было права иметь желания. Так было устроено в нашей семье. Если я беспокоила маму или папу, отказываясь что-то делать по их указанию, родители просто смотрели на меня, как на сумасшедшую, и называли эгоисткой. Я очень рано научилась ни о чем не просить и до сих пор, во всех важных взаимоотношениях, остаюсь на вторых ролях. В том числе и в браке».

Я предложила Кэтрин следующую аналогию. «Вы знаете эти электрические автомобильчики в парке аттракционов, не так ли? Я наблюдала, как многие дети садятся в такой автомобиль и замирают. Они никогда не сидели за рулем машины, они не понимают, как заставить ее двигаться, нажимая на педаль газа. И вот они просто сидят в центре площадки, а другие водители-лихачи толкают их из стороны в сторону.

Но есть иная крайность. Некоторые дети выжимают педаль в пол и больше не отпускают ее. В каком бы направлении они ни крутили руль, в следующее мгновение они уже во что-то врезаются. В обоих случаях эти юные водители не знают, как правильно нажимать на газ. Либо они вообще не двигаются, либо бесшабашно кидаются вперед на полной скорости».

Я объяснила, что многие люди боятся высказывать свои желания или просьбы: «Некоторые из нас пассивны, они ни о чем не просят и чувствуют себя лишенными внимания, ничего не значащими и обиженными».

«Это про меня, – сказала Кэтрин, – это история моей жизни, с самого детства. Она продолжалась и в моем браке, и после развода. Я очень рано поняла, что только беспокою окружающих, когда о чем-то прошу».

«Другие люди требуют, что им нужно, приставив вам ко лбу пистолет, – продолжала я, – они подавляют окружающих, настаивая на своем, хотя этим настраивают всех против себя».

«Итак, – сказала я Кэтрин, – не хотели бы вы посмотреть на отношения с дочерью под иным ракурсом? Попробуйте представить, что Шэй – это ваш учитель, который назначил вам превосходное задание. Может быть, вы уже готовы высказывать свои просьбы таким образом, чтобы другие люди понимали их значимость?»

Кэтрин замерла. Малейшие оттенки сарказма исчезли из ее голоса, когда она тихо произнесла: «Ничего себе. Да. Мне пора научиться говорить о том, что мне нужно».

Я ответила на это: «Подумайте, почему поведение ребенка задевает вас так сильно. Поняв это, вы обретете возможность залечить рану, полученную давным-давно, и сформировать более здоровый и цельный вариант собственной личности».