Ночь времени. Легенды Луны о выборе, долге и любви - Лариса Ренар Страница 4

— Вернись в момент своего прошлого, увидь себя парящей над линией времени, тебе не больше пятнадцати лет. И продолжай разминать кусочек глины, передавая ему весь негатив. Когда почувствуешь, что достаточно, отложи этот кусок и бери следующий.

И теперь тебе не больше двадцати лет. Так же разминай глину и, завершив, отложи его в сторону.

И последний кусок — тебе не больше двадцати пяти лет. Отдай глине все свои страхи.

Арис видела, что после приступа рвоты процесс шел легче и быстрее, она радовалась успехам Тайры.

— А теперь возьми все кусочки и слепи из них фигуру своего страха. Это может быть что угодно, просто позволь рукам делать то, что им хочется.

Тайра начала лепить, и через несколько мгновений в ее руках появилось нечто, похожее на паука. Она с ужасом и омерзением смотрела на это.

— Иногда стоит увидеть свой страх, чтобы отказаться от него. Этот паук, комок твоих страхов, он столько лет терзал тебя и лишал сил. Пришло время избавиться от него, — приободрила ее Арис. — А теперь сожми эту фигуру и скатай из нее шарик.

Тайра с радостью и каким-то злорадством смяла паука и стала катать шарик.

— Положи шарик на пол, еще раз посмотри на то, что было твоими страхами, и резко отвернись, чтобы разорвать свою связь с ними.

Арис подошла к шарику и взяла его.

— Его можно просто выбросить, но лучше обжечь в печи, чтобы страхи сгорели в огне. Завтра я принесу твой шар, и ты сможешь разбить его. Ты будешь чувствовать себя совсем по-другому.

— Я уже чувствую себя лучше, как будто что-то ушло из меня, — прислушиваясь к себе, тихо сказала Тайра. — Спасибо.

— Сегодня шестнадцатый лунный день, и вечером, когда появится полная Луна, можно сделать еще один ритуал, — добавила Арис. — Быть может, это покажется тебе странным и нелепым, но он помогает освободиться от болезней, наваждений, навязчивых мыслей, тревоги — всего, что блокирует энергию внутри тела.

Нужно встать спиной к Луне, широко расставив ноги и наклонившись так, чтобы увидеть Луну между расставленных ног, произнести: «Богиня Луна, прошу, забери все, что мне мешает, — страхи, обиды, злость, болезни и т. д.». И, повторив три раза, уйти не оглядываясь. Лучше всего делать этот ритуал обнаженной.

— Как глупо! — фыркнула Тайра. — А что-нибудь более подходящее для статуса жены правителя есть?

— Сегодня будет безоблачная ночь, когда Луну будет прекрасно видно, жаль упускать такую возможность, — мягко постаралась убедить ее жрица.

Арис вспомнила свои слова, перебирая в памяти события прошедшего дня и все время возвращаясь мыслями к правителю. Его образ преследовал ее, заставляя сердце тревожно стучать. «По-моему, мне самой не мешало бы избавиться от навязчивых мыслей, — подумала она. — Это может быть опасно для меня».

Женатые мужчины всегда были табу для Арис. Она знала, что многие смотрели на нее с вожделением, некоторые предлагали покровительство и щедрые пожертвования храму в обмен за ночь с ней. Но любовь и уважение к другим женщинам не позволяли жрице даже воспринимать этих мужчин как мужчин. Так что больше пожертвований было от жен, каким-то шестым чувством знавших, что Арис на их стороне, и приходивших к ней за помощью, советом и исцелением.

«Нужно быть как можно дальше от него», — строго сказала она себе и, накинув только легкую накидку на обнаженное тело, решительно вышла из своих покоев.

Свет полной Луны освещал ритуальный круг, выложенный огромными белыми булыжниками позади храма. Его не было видно из гостевых и жилых комнат.

Сбросив накидку и войдя в круг, Арис еще раз посмотрела на Луну — огромный оранжево-желтый шар, висящий среди мерцающих звезд. Повернувшись к Луне спиной, жрица наклонилась, тихо повторяя слова: «Богиня Луна, освободи меня от этого наваждения». И вдруг она почувствовала чей-то взгляд и увидела тень, заслонившую Луну. Арис испуганно распрямилась и, повернувшись, наткнулась на насмешливый взор правителя.

— Поза была необычной, но мне понравилась. Может, стоит продолжить? — услышала она.

Жрица почувствовала, как горячая волна смущения окатила ее с головы до ног, но в то же время в этой горячей волне было не только смущение. Предательская дрожь желания, дикого и захлестывающего своей неконтролируемостью, охватила ее. Не зная, что ответить, она подняла накидку с земли и, не оборачиваясь, пошла в сторону храма.