По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей - Нильс Кристи Страница 4

Большинство людей в деревне немного медлительны. Нечасто доведется увидеть кого-то из них бегущим. С детьми, конечно, это бывает, но взрослые имеют обыкновение ходить степенно. Причины тому, пожалуй, две. Деревенская община – это место для созерцания, а соединять размышления и быстрый бег довольно трудно. Кроме того, многие из жителей деревни по природе своей медлительны, в силу своих физических особенностей. Они и определяют общий темп. Все идет так, как и должно идти.

Только один человек, назовем его Z, не придерживался этого. В несколько дней, после своего прибытия он уже обследовал всю местность. Он знал каждый угол, почти все дома, в том числе и изнутри, и почти всех жителей, но их скорее внешне. Он постоянно находился в движении.

Для детей обитателей деревни Z был подарком судьбы. Наконец-то появился скороход, взрослый человек с нормальным темпом (ему было двадцать три года, но он мне однажды признался, что чувствует себя тринадцатилетним), сказочная фигура из внешнего мира, товарищ и все же совершенно иной, нежели обычные друзья. Едва появившись, он уже возился на газоне с группой маленьких детей; они образовали «кучу малу».

Мы инстинктивно вмешались. Малыши – да и не только они, Z тоже – были слишком на взводе. Мы сказали им, что они должны перестать, чтобы дать Z немного покоя и отдыха. A Z мы сказали, что соблюдение дистанции зависит от него, он в конце концов взрослый и должен общаться со взрослыми. Но все напрасно. Дети гонялись за ним, а он за детьми. И только строгие приказы могли их разогнать.

Через несколько дней мы узнали, что Z незадолго до этого обвинялся в развращении малолетних. Он был под следствием и сидел в близлежащей тюрьме. Но один соцработник высказал мнение, что, может быть, Видаросен более подходящее для него место.

В свои родные места Z не мог вернуться. Вся Норвегия пережила моральное потрясение, потому что там маленькая девочка подверглась сексуальному надругательству и была убита. Подозреваемый и раньше совершал безнравственные поступки. Буря возмущения прокатилась по всей стране. Повсюду – конечно, и в Видаросене. Поэтому Z должно быть удивился, когда по прибытии в деревню одна из женщин-хозяек дома пригласила его к трапезе. Накануне вечером его обнаружили за шкафом в спальне ее детей. Сухое пояснение женщины гласило, что и она, а не только дети, желала бы познакомиться с новым обитателем деревни.

Мы решили положить конец его вечерним прогулкам. Несмотря на его громкие, граничащие с бунтом протесты, мы заставили Z либо оставаться вечером дома, либо приглашать провожатых, если ему куда-либо надо пойти. Четыре дня и ночи это действовало. На пятый вечер Z поймали в кафетерии, где он взламывал кассу. Следующий день был днем его рождения.

Ему обещали, что он ненадолго сможет отправиться домой. Его мать испекла пирог, дедушка с бабушкой собирались приехать в гости. Но мы сказали ему, что вместо этого отвезем его в тюрьму, в связи с тем, что и ему, и нам нужно было время для размышлений. При этих словах он совершенно сник, но мы все же выполнили то, что задумали. Доступ к деревенскому сообществу мыслился как альтернатива аресту; Z был единственным человеком с таким статусом. Таким образом, мы были вправе возвратить его в заключение. Две недели спустя его снова приняли в деревню.