Невротические стили - Дэвид Шапиро Страница 35

Здесь я снова должен подчеркнуть относительность этих ограничений. То, что ум импульсивных людей не планирует, не абстрагирует и не анализирует, не означает, что он бездействует. Наоборот, этим людям часто присущ очень острый практический ум, успешно выполняющий краткосрочные насущные задачи. Даже крайне импульсивные люди, которым абсолютно чужды планирование и анализ, быстро схватывают те аспекты ситуации, которые относятся к их личным интересам, и могут реагировать весьма эффективно. Они «действуют» и могут достичь успеха. Рассмотрим следующий пример.

Во время посещения тюрьмы я шел с тюремным психологом через двор, где было множество заключенных. Мы шли к соседнему зданию, путь занимал всего несколько минут, и в этот момент прямо к моему спутнику подошел заключенный и очень вежливо попросил о личной услуге. Из его поведения было ясно, что он быстро сообразил, что психолог, гуляющий по двору «в компании» — прекрасная возможность попросить об услуге. Позже мне описали этого молодого человека как умную, но крайне импульсивную и психопатичную личность. Он несколько раз совершал преступления и имел неприятности и в тюрьме, и на свободе. И этот человек, не обладавший хорошим суждением, не планировавший и не анализировавший, действовал из сиюминутных, крайне эгоцентрических побуждений и преуспел.

Этот пример заставляет усомниться во всеобщем убеждении, что такие люди неспособны к эмпатии. Этот человек продемонстрировал весьма впечатляющее (хотя и очень ограниченное) эмпатическое понимание. Несомненно, сами по себе чувства психолога его интересовали мало. Он воспринимал только те из них, которые ему были полезны в данный момент, но при этом он их воспринимал. Наверное, не так важно, назовем мы этот феномен «эмпатией» или нет. Однако это психологическая чувствительность, сходная с чувствительностью импульсивно-нарциссических людей (что звучит парадоксально, если этого не понять). Хотя такие люди заинтересованы в других крайне мало (и лишь с целью эксплуатации), но, если затронуты их интересы, они совершают социальные манипуляции с большим пониманием.

Интересно отметить, что и у нормального, и у импульсивного человека когнитивный процесс занимает разное место в деятельности в целом, особенно что касается текущих нужд и импульсов. Обычно мы считаем, что когнитивный и мыслительный процесс — это один из факторов, поддерживающих стабильность личности. При обычной деятельности планирование, анализ, суждение и объективность стабилизируют изменчивые и импульсивные действия. Например, импульс уйти с работы, потому что она сегодня раздражает, стабилизируется мыслями о том, что в другие дни работа не раздражает или что это необходимая ступень к переходу на более приятную работу. Иногда анализ борется с импульсом; иногда он развивает желание или импульс в долговременный и активный план. В любом случае, познание у обычного человека объединяется со стабильными эмоциональными структурами, чтобы не допустить немедленного освобождения немодулированного желания или импульса.

В импульсивном же характере познание не выполняет стабилизирующей функции. Над осознанностью здесь доминирует все, что связано с текущим интересом или импульсом. Импульсивная личность не заглядывает в будущее, не смотрит «со стороны», и у нее ограничено восприятие логически важного. Такой способ познания не может стабилизировать поспешное действие прихоти или импульса; наоборот, он служит сиюминутной прихоти или импульсу.

Можно пойти и дальше. С точки зрения такого познания, мир выглядит прерывистым и непостоянным: серия возможностей, искушений, разочарований, переживаний и фрагментарных впечатлений. Такое познание и восприятие мира не только не стабилизирует импульсивное действие, но и способствуют ему. Когда над сознанием доминирует раздражение от работы, а восприятие логических соотношений и будущих возможностей отсутствует, никакого сопротивления не будет. В таком субъективном мире сопротивляться будет бесполезно, а у мышления будет только одна функция — воплощение поспешного действия.

Способ познания и способ аффективной деятельности так приспосабливаются друг к другу, что их невозможно разъединить. Можно лишь спорить об их психологическом приоритете. Короче говоря, допустимо утверждать, что импульсивный человек не уходит за пределы настоящего, ибо его интересы и эмоциональные связи ограничены немедленным достижением и удовлетворением. Но вместе с тем допустимо утверждать, что ограничения познания и доминирование над сознанием текущих впечатлений и личных интересов сталкиваются с развитием долговременных интересов и ценностей. Я полагаю, что это уже частности.

И деятельность, и характеризующие ее способы существуют вместе и развиваются вместе: одно трудно представить без другого. Основные черты обоих способов одинаковы; параллельно мгновенному восприятию и выражению импульса идет мгновенная когнитивная реакция. Параллелью недостаточным аффективным структурам, составляющим основу интеграционного развития прихоти или импульса, является недостаточность когнитивного процесса. Например, у импульсивных людей не хватает таких частей когнитивного процесса, как твердое чувство объективности, независимой реальности, непрерывности, времени и так далее. Однако эту область еще предстоит исследовать.

Прежде чем приступить к рассмотрению двух вариантов импульсивного стиля, я хотел бы вернуться к проблеме, о которой упомянул во вступлении. Я считаю, что это основная проблема в понимании импульсивных людей и в общении с ними, и ее решение вместе с тем помогло бы подвести некоторые итоги их стиля.

Проблему можно представить в виде вопроса, заданного импульсивным пациентом.

«Видите ли, я не могу себя контролировать. Я не могу контролировать эти импульсы. Я знаю, что люди правы, говоря, что я наживу себе неприятности, но ничего не могу поделать. Вы должны согласиться, что я ничего не могу поделать. Я знаю, что вы детерминист и признаете власть бессознательного. Вы со мной согласны?»

Как ответить на этот вопрос, ответить не только пациенту, но и самому себе? Как примирить то, что мы действительно детерминисты и признаем бессознательные силы, — с ощущением, что человек просто пользуется этим фактом? Психиатрический взгляд на человека как на марионетку вряд ли нам поможет; он просто вынудит нас ответить «да». Но есть и другой ответ.

Нет, я не согласен с твоим утверждением, ведь когда ты говоришь, что «не можешь» остановиться, то подразумеваешь, что хочешь остановиться; или, по крайней мере, этого хочет твое сознание. Я не думаю, что это так. Скорее всего, у тебя по этому поводу смешанные чувства. Ты чувствуешь, другие считают, что тебе следует остановиться; ты и сам чувствуешь, что следует остановиться, тебе неприятно, что ты не останавливаешься, а если ты будешь считать, что не останавливаешься добровольно, то тебе будет неприятно вдвойне. Но захотеть остановиться — совсем другое дело.

Ты упомянул об отдаленной возможности неприятностей, но об этом я скажу почти то же самое. Ты чувствуешь, что должен обращать внимание на отдаленные возможности, интересоваться ими больше, чем немедленным удовлетворением. Но я не думаю, что они для тебя важны, что ты в них заинтересован.

Так что я не согласен с твоим утверждением, что ты «не можешь остановиться», поскольку не думаю, что ты сознательно заинтересован в том. чтобы остановиться. Но ты прав в одном: я детерминист и не верю, что кто-то другой может контролировать твою заинтересованность ^[55].