Я хочу рассказать вам о... - Хорхе Букай Страница 35

Я уже забыл, как злился тогда.

Мне казалась гораздо более важной тема лжи как таковой.

Я всю неделю обдумывал эту тему, вновь открывая для себя свою собственную склонность ко лжи, вспоминая свою и чужую ложь. И я вновь убеждался в правоте суждения, сформулированного Хорхе:

ЕСЛИ СУЩЕСТВУЕТ ПРОБЛЕМА ЛЖИ —

ЭТО ПРОБЛЕМА ЛЖЕЦА

Тут я немного застрял на понятии «ложь во спасение».

На первый взгляд она, казалось, относится к другой категории.

Казалось, в ней нет никакого осуждения или приговора.

Даже нет никакой попытки уклониться от ответственности.

Однако, по зрелом размышлении, ЕСТЬ цена, которую я не хочу платить, когда лгу, чтобы уберечь других. Я не хочу встречаться лицом к лицу с их болью, их бессилием или их злостью.

А если этого покажется мало, я понимал, что часто, прибегая ко лжи во спасение, я ставил себя на место другого. Как сказал бы мой психотерапевт, я отождествлял себя с жертвой. И тогда мои мысли можно было бы объединить под рубрикой: «Если бы это случилось со мной, я предпочел бы этого не знать». И с этих позиций я считал себя вправе решать за других, утаивая от них правду.

Но я понимал, что с такой точки зрения ложь больше похожа на злонамеренное манипулирование, чем на акт сострадания.

Какой ужас!

Еще одна ложь самому себе, а не другому человеку. К кому же тогда сострадание? К самому себе!

Почти вся ложь — это ложь во спасение, но во спасение самого себя, то есть лжеца…

— Во спасение самого себя, — сказал я ему.

— Отлично, Демиан. Я никогда так не ставил вопрос. Мне кажется, что это прекрасная мысль, — похвалил меня Толстяк. — Ложь во спасение всегда подозрительна и вызывает вопросы, иногда очень сложные, из области философии и морали. Один из самых важных этических вопросов, которые мне известны, — это дилемма Сократа о свободном человеке и рабе.

Последний раз я слышал о ней от Леи, упоминавшей об этом на групповых занятиях пар, которые мы вели вместе. Когда она об этом сказала, мне припомнилось, что когда-то я уже читал эту историю, но не придал ей значения. Однако, видя, какая разгорелась дискуссия между слушателями, и наблюдая за происходящим внутри меня, я понял: мне есть за что благодарить Лею, помимо нашей дружбы…

История очень простая.

Я иду по пустынной дороге.

Радуюсь ветру, солнцу, птицам

и тому, что мои ноги несут меня,

куда они сами хотят.

У обочины дороги

я вижу спящего раба.

Я подхожу ближе и понимаю,

что он видит сон.

По его словам и жестам

я догадываюсь…

Я знаю, что это за сон:

рабу снится, что он свободен.

Выражение его лица

спокойное и умиротворенное.

Я спрашиваю себя…

должен ли я разбудить его,

показав тем самым,

что это — только сон,

чтобы он знал, что остается рабом?

Или мне лучше оставить его спать,

чтобы он

хотя бы во сне

насладился своим придуманным миром?

— Каков правильный ответ?.. — спросил Хорхе.

Я пожал плечами.

— Правильного ответа нет, — продолжал он. — Каждый должен сам найти ответ внутри себя.

— Мне кажется, я застыл бы перед рабом, не зная, что делать, — сказал я.

— Я дам тебе подсказку, которая поможет тебе по крайней мере в одном случае. Пока ты там стоишь, подойди поближе к рабу и посмотри на него. Если этот раб — я, отбрось сомнения:

Разбуди меня!