Библия G-модератора. Тактики и техники будущих властителей Земли - Виктор Гламаздин Страница 30

Набирает обороты письменная форма обсуждения спорных вопросов — полемические трактаты, памфлеты, открытая для публики переписка и т. п.

Энергетический заряд, полученный от Возрождения, инициировал у народов Европы стремление к этнической независимости в культуре.

Пошло ударными стахановскими темпами формирование национальных школ письменной художественной речи, отвергающих космополитскую латынь и маразм сидящих в Ватикане старых козлов.

Оттачивание мертвой речи повлекло бурное развитие речи живой.

В ней приоритет получило убеждение.

Если гипноз и внушение — это зависящее от умелости их использующего пипла искусство, не особо обремененное правилами и систематизацией, то чистое убеждение, несомненно, наука. Почти что математика.

Однако чистое убеждение — скучная и малопользительная штукенция.

На практике же, пацаны, умные ораторы всегда скрещивают приемы убеждения с приемами гипноза и внушения.

Больший вклад в науку об убеждении внес Фрэнсис Бэкон (1561–1626).

То был довольно талантливый английский философ и государственный деятель. Он поставил во главу угла истинности любой теории — ее подтверждение фактами.

Реальный опыт (то бишь — результат) Бэкон противопоставил схоластике и этим самым водрузил на ее могилу самый тяжелый камень, какой только можно было поставить.

Основная задача, которую поставил перед собой дока-англичанин, состояла в бесшабашной отмене аристотелевского наследства — дедукции (принцип: от правдоподобной общей версии (гипотезы) к мелкому частному умозаключению) в качестве системы обоснования истинности знания.

На ее место старина Бэкон решительно водрузил логику житейской мудрости и научных изобретений — индукцию (принцип: от серии частных случаев к обобщению, к пониманию закономерности или даже к открытию целого закона), которую считал единственно правильным методом познания и призывал к постепенному восхождению от единичных фактов к общим выводам.

Индукция это та часть логики, которая (в отличие от дедукции) зомбирует пиплов приведением массы красноречивых примеров из жизни.

Например, если кто-либо из оппонентов утверждает, что миру грозит культурная деградация, то не следует сразу же оспаривать этот тезис. Следует привести пример прогресса культуры в одной стране (кино, балет, писатели). Потом — в другой. Затем — в третьей. В пятой. В десятой.

И когда утомленная обилием фактов публика полностью поверит в то, что на культурном фронте все идет отлично, только тогда, в соответствии с индукционным методом, указать противнику на то, какую глупость он сморозил про упадок мировой культуры.

Впрочем, сам Бэкон, несмотря на то, что создал идеологию Нового Времени, как теоретик ораторского искусства, не производит особо сильного впечатления.

Старик искал в технике убеждения инструмент нахождения истины, а надо было искать инструмент манипуляции.

В результате — истину он не нашел и даже не смог построить сколь-нибудь убойную систему охмурения сапиенсов с помощью своей хваленой индукции.

Блез Паскаль (1623–1662) — французский ученый-универсал, любитель логики, философии, физики, литературы и математики одновременно. Вел острую полемику с упырями-иезуитами, что отразилось в его остроумных "Письмах к провинциалу". Сочинил трактат: "О геометрическом уме и об искусстве убеждать". В нем попытался обосновать на основе своих достижений в математике теорию доказательства и ее роль в укоренении путем убеждения в сознании пиплов долгоиграющих программ.

То есть: дружище Блез считал, что убойность убеждения зависит от некоей «истинности» содержащихся в информационном пакете сведений.

Опять тупиковый замысел (идущий еще от гениального путаника Аристотеля) — найти независимые от ситуации истины, которые, мол, сами по себе сделают из плута, бандита и ворюги мирного, честного и послушного обывателя.

Увы, то, что эффективно в геометрии Евклида и в формальной логике, почти никогда не приносит пользы в столь сумасшедшой каше, каким является наш социум.

Все подобные мертворожденные теории не учитывают такого факта, что поведением сапиенсов руководит не только разум, но еще и масса других, расположенных в организме командный центров, стимулируемых подсознательными влечениями, страхом, тоской, любопытством, яростью, обидой и пр.

Все куряки и алкаши мира знают о вреде употребления никотина и этанола.

Однако даже миллион самых маститых научных светил Вселенной не смогут убедить наших добровольных жертв рака легких и цирроза печени завязать к едрене-фене со столь вредными привычками.

Так что, влиять на пиплов лучше, не взывая к их разуму, а используя скрытые желания и неосознанные мотивы.

Антуан Арно (1612–1694) и Пьер Николь (1625–1695) — французские философы и логики. В своем труде "Логика, или Искусство мыслить" подошли к интереснейшей теме: самоконтролю перца над тем, как он думает.

Хотя, я считаю, главное — о чем думать.

Но для того времени и вопрос "как?", был весьма свеж и оригинален.

Более того, уверен, что вопрос о структуре и направленности внутренней речи человека, зачастую называемой «мышлением», чрезвычайно актуален и для нашего XXI века.

Все больше электроники подчиняется человеческому голосу.

А наш внешний голос — прямое отображение внутреннего.

И с каждым годом любая ошибка нашего замусоренного бредовыми монологами «Я», отраженная в звуках речи будет все более и более опасна, поскольку будет мгновенно исполняться послушной автоматикой.

Хорошо поставленный внутренний голос легко отразит все атаки на разум. Правда, бывает, что он начинает подчинять себе волю носителя и расщеплять его сознание.

Но, что поделаешь, ничего в этом мире не приобретается даром.

За все надо платить. Иногда — и шизофренией.

Правда, предупрежденный мной бдительный пипл заплатит меньше в дважды. А то — и в трижды.

Вернемся, однако, к нашим французам.

Увы, вместо учебника с методикой развития навыков рационального управления собственным рассудком, они вытащили на свет Божий весьма замшелые мысли типа: "Из-за пристрастности или недобросовестности противнику приписывают то, что далеко от его мнения, чтобы получить преимущество в споре, или же ссылаются на следствия, которые, как полагают, можно вывести из его учения, хотя он не признает".

Плюсом той винегретно-компотной каши, которую вывалили на читателей Арно с Николем является то, что они, тем не менее, попытались назвать вещи своими именами.

По их мнению: есть настоящая логика — инструмент чистой науки.

И есть некая «паралогика» — умение добывать убедительные доказательства и связывать их между собой в крепкий монолит.