Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер Страница 3

Я замерла. Мое выступление должно было длиться ровно двенадцать минут. А я несколько раз останавливалась, теряла мысль и в итоге простояла там больше тринадцати минут. «Черт, – подумала я. – Меня уволят». То есть они не могут, конечно, уволить меня. Дело сделано. Но все же. Я пожала ее руку.

– Здравствуй! Мне очень жаль, что я выступала дольше положенного. Мне, правда, жаль. Я совершенно забылась. Но все прошло нормально? Я справилась? Меня уволили?

– Нет, глупая, тебя никто не увольнял. Вовсе нет. Твое выступление… – она не смогла закончить. Ее глаза наполнились слезами.

Я стояла в недоумении. Почему наставник на TED готова была расплакаться передо мной?

– Твое выступление позволило мне понять то, с чем я боролась долгое время. Я тоже творец, я драматург. Столько людей хотят мне помочь с тем, что мне нужно сделать, но я не могу, я не была готова.

– Попросить?

– Именно. Попросить. Это так легко. Благодаря твоему выступлению я поняла кое-что важное. Почему, черт возьми, нам так трудно попросить о чем-то, особенно если другие готовы помочь? Спасибо тебе. Большое спасибо. Это настоящий подарок.

Я обняла ее. И это было только начало. Два дня спустя мое выступление появилось на сайте TED и на YouTube. За день видео набрало сто тысяч просмотров. Потом миллион. А год спустя – восемь миллионов. Меня удивило не количество просмотров, а те истории, которые за этим последовали, будь то комментарии под видео или комментарии людей, которые останавливали меня на улице, хотели поговорить не потому, что любили мою музыку, а потому что видели мое выступление онлайн.

Медсестры, газетные редакторы, инженеры, учителя йоги, водители грузовиков – словом, у всех было чувство, что я обращалась именно к ним. Архитекторы, координаторы проектов и фотографы рассказывали мне, как им «трудно просить о помощи». Многие из них обнимали меня, благодарили, плакали.

Моя речь вышла за рамки той аудитории, на которую я рассчитывала, а именно на инди-рокеров, которые не могли попросить пять баксов на Kickstarter и не зарыть при этом голову в песок.

Я держала всех за руки и слушала их истории. Владельцы малых предприятий, конструкторы солнечных панелей, школьные библиотекари, организаторы свадеб…

Одно было понятно: эти люди не напуганные музыканты. Это были просто люди. Очевидно, я задела их за живое. Но как именно?

На этот вопрос я не могла ответить до ночи перед моей свадьбой с Нилом.

* * *

Все началось несколько лет назад: я встретила Нила Геймана.

Для писателя Нил знаменит. Его знают все.

В течение нескольких лет мы гонялись друг за другом по всему миру, как только появлялся свободный денек в расписании моих гастролей или его писательских турне. Мы влюблялись, чувства возникли не сразу, а потом мы сбежали к друзьям, потому что не могли справиться со стрессом надвигающейся свадьбы.

Мы не хотели проявить неуважение к нашим семьям, поэтому пообещали организовать большую официальную свадебную вечеринку через несколько месяцев. Мы решили провести ее в Великобритании, где живет большинство родственников. (Нил – британец, как и многие мои двоюродные братья и сестры.) Кроме того, место было волшебное. У Нила был дом на крохотном островке в Шотландии, так совпало, что там же родилась и моя бабушка по материнской линии. Это было потрясающее, но опустошенное место, откуда мои предки бежали в начале 1900-х в поисках светлого, но менее потрясающего будущего за океаном, в перспективном Бронксе.

В ночь перед свадьбой мы с Нилом легли спать пораньше, чтобы набраться сил перед грандиозным днем торжества и знакомством двухсот родственников друг с другом. Помимо трех взрослых детей Нила с нами в доме оставались его мама и еще некоторые его родственники. Все они нежились в своих кроватях в комнатах напротив, на верхнем этаже. А несколько двоюродных сестер и братьев ночевали в палатке на заднем дворе. Мы спали на втором этаже дома, и пока Нил лежал рядом, у меня случилась паническая атака. Где-то в глубине души я боялась замужества. Внезапно я почувствовала, что все это реально из-за всех этих родственников вокруг. Что я делаю? Кто этот парень? Но по большей части я сходила с ума из-за денег. Я должна вот-вот запустить свой проект на Kickstarter, и я была уверена, что соберу много денег. Я посчитала. Но я была не на гастролях, а на севере Шотландии, и готовилась к свадебной вечеринке. Я хотела создать новую группу, но у меня не было дохода. До этого я поговорила со своим бухгалтером. Он сказал, что у меня недостаточно денег, чтобы заплатить персоналу, группе, команде, которая ездит с нами в турне. Чтобы собрать необходимую сумму, мне немедленно нужно было отправляться на гастроли или же брать кредит.

Для меня это была знакомая ситуация. К периодическому беспокойству моих менеджеров я всю свою взрослую жизнь вкладывала заработанные деньги в новые проекты и новые альбомы. За всю свою карьеру я была богатой, бедной или кем-то средним. Я никогда не обращала внимания на счета, если только не была совсем без гроша в кармане. Это время от времени случалось из-за непредвиденного налогового счета, или если мы не могли продать билеты на шоу. Для меня это никогда не было концом света. Я занимала деньги у друзей или у семьи, а потом при первой же возможности сразу же возвращала.

Я была экспертом в таких делах и просила о помощи, когда она была необходима, мне не было стыдно, наоборот, я гордилась своей чистой «кредитной» историей. Я также тешила себя мыслью, что многие мои друзья-музыканты (да и друзья по бизнесу) проходили через такие же круги голода и пиршеств. В конечном счете, все всегда складывалось хорошо. Только в этот раз была другая проблема. Теперь деньги хотел одолжить мне Нил. А я не могла их взять. Мы были женаты. А я все равно не могла их принять. Все думали, что я странная, раз не могу их взять. А я все равно не могла.

Я зарабатывала себе на жизнь в качестве музыканта вот уже более десяти лет. У меня были подчиненные и офис, я сама оплачивала свои счета, могла выбраться из любой безвыходной ситуации и всегда была финансово независимой. Более того, я известна как не бреющаяся феминистская икона, королева самостоятельности, которая публично оставила крупную звукозаписывающую компанию и начала собственный бизнес. От самой идеи, что люди будут видеть, как я беру деньги у мужа, мне было не по себе. Но я справилась, юмор помог. Нил обычно платил в дорогих ресторанах, и мы не делали из этого шумиху.

– Это абсолютно нормально, – шутила я. – Ты богаче.

А потом я просто оплачивала завтрак и такси до аэропорта на следующее утро. Мне было приятно осознавать, что, даже если мы иногда и делили бюджет, мне не нужны были его деньги.

Я знала, что мне нужна была не такая уж и большая сумма. Я понимала, что в скором времени с помощью краудфандинга выпущу новую пластинку. И я понимала, что должна отправиться в турне, и все логически указывало на то, что этот хороший мужчина, за которого я вышла замуж, может и хочет одолжить мне деньги. И в этом не было ничего особенного. Но я просто. Не могла. Это. Сделать.