Оторвись от телефона! - Кэтрин Прайс Страница 3

Первый смартфон у меня появился в 2010 году. Вскоре я начала везде носить его с собой и постоянно заглядывать — иногда на секунду, а порой на час и больше. Вместе с тем стала меньше читать книги, реже видеться с друзьями и уделять время увлечениям, например музыке, заниматься которой раньше мне очень нравилось. Из-за ухудшения концентрации внимания я не могла полностью погрузиться в процесс, но тогда мне было невдомек, что это связано со смартфоном.

Мы можем долго не осознавать, что общение с человеком стало нездоровым, вот так и я не сразу поняла, что мои отношения с телефоном какие-то странные. Но начала замечать, как часто вынимаю смартфон «просто проверить» и через час удивляюсь, куда делось время. Я отвечала на СМС и втягивалась в получасовое перекидывание сообщениями, увлекающее сильнее реального общения, но оставляющее только чувство неудовлетворенности. С предвкушением запускала очередное новое приложение, а потом не понимала, почему оно меня совсем не радует.

Здесь не было ничего ужасного. Беспокоило только, что мои действия были бессознательными, многое вытеснялось из реальной жизни, и все это в результате приводило к дурному самочувствию. Я хваталась за телефон для успокоения, но часто переходила границу между ним и оцепенением.

У меня появилось нечто вроде нервного тика: каждый раз, сохраняя рабочий файл, я автоматически брала смартфон для проверки электронной почты. Когда мне приходилось чего-нибудь ждать — встречи с другом, приема у доктора, лифта, — телефон оказывался в руках. Я поймала себя на том, что заглядываю в смартфон даже во время разговора (это очень распространенная привычка, для нее даже придумали неологизм «фаббинг» ^[7]), как бы забывая, насколько подобное поведение раздражает меня в других. К тому же появилась потребность постоянно хвататься за телефон, чтобы якобы не пропустить что-то важное. Но, проанализировав свои действия, я убедилась: «важное» — последнее слово, которое здесь было бы уместно.

Более того, телефон не помогал избавиться от тревожности, а способствовал ей. Я могла проверить его прямо перед отходом ко сну, обнаружить неприятное письмо, а потом мучиться бессонницей, переживая о том, что вполне подождало бы до утра. Использовала телефон для развлечения, а после чувствовала себя измученной и уставшей. Я утверждала, что у меня не остается времени ни на что, кроме работы, но было ли это правдой?

Меня беспокоила «телефонизация» все больших аспектов моей жизни — от поиска маршрутов до выбора ресторана. Как в выражении «когда у тебя есть только молоток, то все проблемы напоминают гвозди»: чем чаще я использовала смартфон, чтобы ориентироваться в жизни, тем сложнее мне становилось делать это без него.

По статистике, приведенной в докладе Stress in America, эта проблема беспокоила не одну меня. Поэтому я решила превратить мое любопытство в профессиональный проект. Мне хотелось разобраться, к каким психологическим, социальным и физическим последствиям может привести использование смартфона и способен ли он сделать меня глупее.

* * *

Первые попытки в исследовании были не очень успешными. Я слишком легко отвлекалась. Фактически первая запись о смартфонах в моем дневнике выглядела как написанная человеком, страдающим расстройством внимания. Я то возмущалась людьми, переходящими улицу и одновременно набирающими СМС; то рассказывала о приложении, помогающем не злоупотреблять телефоном за счет переключения вас на заботу о виртуальном лесе; то признавалась, что отвлеклась от записей для заказа трех спортивных топов.

Однажды, когда мне наконец удалось сконцентрироваться, я нашла доказательство связи между моей возросшей рассеянностью и временем, проводимым со смартфоном и другими подключенными к интернету мобильными беспроводными устройствами ^[8]. Работы в этой области находятся на ранней стадии (неудивительно, ведь их объекту едва исполнилось 10 лет), но уже известно, что увеличение времени взаимодействия с подобными гаджетами может менять структуру и способы функционирования мозга — включая способности формировать новые воспоминания, глубоко задумываться, фокусироваться, понимать и распознавать прочитанное. Различные исследования связывают длительное использование смартфонов (особенно для доступа к социальным сетям) с невротизацией, снижением самооценки и эмпатии, возрастанием импульсивности, трудностями самоидентификации, а также бессонницей, тревожностью, стрессом, депрессией.

Изучая причины депрессии, многие ученые пришли к выводу, что смартфоны сильно влияют на способы нашего (особенно подросткового) общения с другими людьми — или, точнее, уклонения от него. Психологические последствия от переноса социальных коммуникаций на экраны настолько серьезны, что Джин Твенге, автор книги iGen ^[9] (сокращение от iGeneration — iПоколение, люди, родившиеся в эпоху смартфонов), заключает: «Не будет преувеличением сказать, что люди сейчас находятся на грани худшего кризиса душевного здоровья за последние десятилетия». По мнению Дж. Твенге (изучавшей различия между поколениями на протяжении 25 лет и утверждающей, что никогда в истории подобные драматические изменения не происходили настолько быстро), «большинство из этих болезненных состояний могут быть отнесены к последствиям использования телефона».

Я изучала историю письменности и то, каким образом чтение — книг, а не забавных фактов из Сети — может менять наш мозг, способствуя более глубокому мышлению. Собирала все данные о негативном влиянии способов подачи информации в интернете на внимание, память и о намеренной разработке смартфонов таким образом, чтобы их было трудно отложить в сторону (и о том, кому это выгодно). Читала о привычках и болезненных пристрастиях, нейропластичности, о том, как телефоны заставляют психически здоровых людей демонстрировать симптомы психических проблем, среди которых нарциссизм, обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) и синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).

Кроме того, я пересмотрела интервью, которые брала на протяжении многих лет, работая над статьями о психологическом и психическом здоровье. И чем глубже погружалась в тему, тем сильнее смартфон казался мне партнером в дисфункциональных отношениях: кем-то (точнее, чем-то), с одной стороны, заставляющим меня чувствовать себя плохо, а с другой — не отпускающим и требующим возвращаться к нему снова и снова. Чем больше я читала, тем лучше осознавала, что наша связь с мобильными устройствами весьма нетривиальна. Это существенная проблема, настоящая социальная зависимость, и с ней пора что-то делать.