Пробужденные сновидения. Тибетская йога сна и практика осознанных сновидений на пути внутренней трансформации и постижения истины - Алан Уоллес Страница 29

Всякий раз, когда у нас в уме появляется страстное желание или враждебность, очень интересно понаблюдать за тем, как они возникают, понаблюдать за объектом, по отношению к которому они возникают, а затем спросить себя: «Как этот объект — индивидуум, место, вещь, ситуация или что бы то ни было — возникают перед внутренним взором ума? Каким образом „я“ его воспринимает?». Проверьте, воспринимаете ли вы этот объект таким образом, как если бы он был чем-то, что существует само по себе, чем-то, что обладает собственной очевидной природой и поэтому может быть «вырвано из контекста». Является ли в данный момент этот «реальный» объект тем, на чём полностью сфокусирован ваш ум? Если да, то следует осознать, что вы находитесь в сновидении. Ведь объект, на котором вы сфокусированы, на самом деле не существует таким образом, как вы его воспринимаете. Вы просто загипнотизированы своими же собственными предположениями относительно этого объекта. Ваша точка зрения, по сути, сужается до чистого вымысла. В буддизме для этого существует технический термин — цепляние.

В подобное заблуждение мы впадаем и в сновидениях, и в состоянии бодрствования. В качестве примера можно привести то, как мы постоянно воспринимаем вне контекста тех людей, с которыми сталкиваемся в своих сновидениях или в состоянии бодрствования. Мы видим кого-то, наблюдаем за его или её поведением, возможно, даже взаимодействуем с этим человеком, а после составляем мнение, что этот индивид «сообразительный», «привлекательный», «глупый», «уродливый» или «полное ничтожество». Что касается последнего примера, — появляется такой индивидуум во время сновидения или когда мы находимся в состоянии бодрствования — нам кажется, что его ничтожество проявляется исключительно с его стороны. Всё выглядит так, как будто ничтожество — это его врождённое качество, которое предстаёт перед нами, а мы, со своей стороны, его просто пассивно воспринимаем. Это та ситуация, о которой обычно говорят «судить о книге по обложке».

Но мы не читали эту книгу. Если мы проведём даже поверхностный анализ, то выясним, что истинная ситуация этого индивидуума довольно неоднозначна. Его родители, например, вовсе не считают его ничтожеством — они, напротив, видят в нём очень милого человека. Многим людям этот человек, возможно, вовсе не покажется ничтожеством. Да и сам он, может быть, не считает себя ничтожеством. А если вы узнаете этого человека получше, то может так случиться, что через некоторое время те его качества, которые, как вам сначала показалось, характеризуют его как ничтожество, приведут вас к совершенно иным выводам. (Не забывайте также о том, что, несомненно, есть люди, которые считают ничтожеством вас. Но навряд ли вы с ними в этом согласитесь.)

На самом деле, когда мы видим сон о «ничтожестве» и при этом неосознанны, после нашего пробуждения реальность этой ситуации исчезает как утренний туман. Поскольку человек, который нам снился, на самом деле не существовал, то и обозначение его как «полное ничтожество» тоже было лишь нашим воображением. Когда мы так категорично судим людей — будь то в сновидении или наяву — мы всегда воспринимаем их вне контекста — присваиваем абсолютные обозначения тому, что не может существовать как абсолют. Истинным контекстом существования индивидуумов и объектов является взаимозависимость. Неосознанность — как во время сновидения, так и во время бодрствования — можно отнести к определённой форме невежества, когда мы неправильно истолковываем возникающие проявления. Неосознанность способствует возникновению заблуждения. Мы можем плыть по течению, а можем пробудиться — произвести немедленное аналитическое исследование и понять, что, несмотря на то что объект проявляется в соответствии с нашим способом восприятия как нечто само по себе реальное, подобное проявление является не более чем иллюзией.

С точки зрения нашего обычного понимания реальности подобное аналитическое исследование феноменов ставит всё с ног на голову. Но даже если к этому моменту мы полностью убедились, что «ни один из феноменов не существует», наше нынешнее понимание является исключительно концептуальным. В тибетском буддизме концептуальное понимание сравнивается с заплаткой на одежде, которая рано или поздно всё равно отвалится. Только регулярная практика йоги сновидений в состоянии бодрствования может привести нас к глубокому пониманию, а также подготовить к пробуждению и от ночных, и от дневных грёз. Как сказал Чагдуд Тулку Ринпоче — один из наиболее выдающихся лам, дававших учения на Западе, — «все практики йоги сновидений принимают за основу однонаправленную концентрацию на иллюзорности опыта, который мы переживаем в состоянии бодрствования» [42].

Практика иллюзорного тела

«Поймите, — продолжает Падмасамбхава, — поскольку все эти предметы, лишённые постоянства, стабильности и устойчивости, не обладают независимой природой, они сродни иллюзиям». Что можно сказать об иллюзорных предметах? Нам кажется, что они существуют, но они отсутствуют в том месте, где проявляются. Мы уже исследовали собственное «я», атом, человека, который является «полным ничтожеством», и даже такой обычный предмет, как карандаш. И, возможно, вы уже согласились, что в результате аналитического исследования выясняется: эти объекты иллюзорны — они не существуют в реальности, хотя и проявляются таким образом, словно действительно обладают независимым существованием «вещи в себе». Мы полагаем, что они существуют, но при этом не можем «ухватиться» ни за что конкретное. В нашем уме существует идея об индивидуальном «я». Но с точки зрения феноменологии — то есть в рамках нашего прямого опыта — мы никогда не сталкивались с подобным «я», которое было бы реально существующим и ни от чего не зависящим и соответствовало бы нашим концепциям о нём. И это верно для любого из исследуемых объектов. Падмасамбхава предлагает нам по-новому взглянуть на реальность — воспринимать каждый момент, каждую ситуацию, каждого индивидуума как что-то, являющееся непостоянным и подверженное изменениям; как то, что на самом деле не существует, а, скорее, проявляется как иллюзия, как сновидение.

Если вам кажется, что думать о любом своём опыте как об иллюзии — попахивает помешательством, то на помощь может прийти современная нейробиология, которая, как и физика, поддерживает такой взгляд на вещи. Вся информация, проявляющаяся перед нашими органами чувств, выглядит так, как будто приходит извне. Мы уже упоминали о том, что цвета, которые мы видим во внешнем мире, на самом деле не существуют объективно и независимо от нашего восприятия. Молекулы, из которых состоят материальные объекты, не обладают такой характеристикой, как «цвет». Фотоны, которые попадают на сетчатку нашего глаза, бесцветны, а нейроны зрительной зоны коры головного мозга не окрашиваются в цвета, которые мы воспринимаем. Поэтому цвета, которые мы видим, не существуют в физическом пространстве — ни в объектах, ни в пространстве между объектами и органами чувств, ни в мозге. С точки зрения буддизма цвета и все другие проявления, возникающие перед нашими физическими органами чувств и в нашем ментальном восприятии, возникают из общей основы. Для того чтобы проявился субъективный «красный» цвет, необходимо совместное взаимодействие различных условий — таких как осведомлённость, память, воображение, а также электрохимические процессы, возникающие в зрительном нерве. Красные розы не являются красными сами по себе, ожидая нашего пассивного восприятия их красноты. Как сказал Антонио Дамасио, нейробиолог, отличающийся передовыми взглядами: «Не существует никакого изображения, которое передавалось бы от объекта к сетчатке глаза, а от сетчатки глаза к мозгу» [43]. Так что вполне может быть так, что сетчатка, зрительный нерв, зрительная зона коры головного мозга и концептуальный ум другого существа — такого как пчела, летучая мышь или медведь, — спроецируют совершенно иной образ того, что мы называем красной розой. Тогда какая из этих красных роз будет реальной? Ни одна из них. Красная роза — это иллюзия. С точки зрения современной нейронауки с объектами других органов чувств дело обстоит точно так же. Поэтому, когда мы закрываем глаза, мир — в том уникальном виде, как его воспринимаем именно мы, — действительно исчезает. Другие, конечно, тоже что-то видят, но это не совсем то, что видели мы. А если эти другие принадлежат к иному виду живых существ, тогда они видят что-то совершенно иное.