Тело помнит все - Бессел ван дер Колк Страница 20

В лобных долях, играющих важнейшую роль в понимании психологической травмы, также сосредоточена и эмпатия – наша способность «прочувствовать» другого человека. Одно из по-настоящему сенсационных открытий в современной нейробиологии произошло в 1994 году, когда по счастливой случайности группа итальянских ученых обнаружила специализированные клетки коры головного мозга, названные впоследствии зеркальными нейронами (8). Исследователи подключили электроды к отдельным нейронам премоторной коры, после чего настроили компьютер отслеживать, какие именно нейроны возбуждаются, когда обезьяна берет арахис или хватает банан. В какой-то момент один из экспериментаторов взглянул на экран компьютера, параллельно складывая в коробку сухой корм. Мозг обезьяны активировался в том самом месте, где располагались нейроны, отвечающие за моторные команды. Сама обезьяна при этом, однако, не ела и не двигалась. Она просто наблюдала за ученым, и ее мозг косвенно повторял его действия.

Вскоре по всему миру посыпалась волна подобных экспериментов, и вскоре стало очевидно, что зеркальные нейроны объясняют многие прежде необъяснимые аспекты работы разума, такие как эмпатия, подражание, синхронность и даже развитие речи. Один писатель сравнил зеркальные нейроны с «нейронным вай-фаем» (9) – мы улавливаем не только движения другого человека, но и его эмоциональное состояние, а также намерения. Синхронизованные друг с другом люди склонны стоять или сидеть похожим образом и даже говорить в одном ритме. Наши зеркальные нейроны, однако, также делают нас и уязвимыми к чужому негативу, из-за чего мы злимся в ответ на гнев других людей либо поддаемся их депрессии. Позже в этой книге мы еще поговорим про зеркальные нейроны, так как психологическая травма практически неизбежно связана с нарушением их работы. Лечение должно быть направлено на восстановление способности уверенно «зеркалить» других и быть «отзеркаленным» другими, а также препятствовать поглощению чужих негативных эмоций.

Триединый (трехсоставной) мозг. Мозг развивается снизу-вверх. Рептильный мозг развивается в утробе и управляет основными функциями жизнеобеспечения. Он чрезвычайно активно реагирует на угрозу на протяжении всей нашей жизни. Лимбическая система выстраивается главным образом в течение первых шести лет жизни, однако продолжает изменяться в зависимости от того, как используется. Психологическая травма способна оказать значительное влияние на ее работу в течение жизни. Последней развивается префронтальная кора, которая также страдает при травме – помимо прочего она теряет возможность отсеивать лишнюю информацию. В течение жизни она подвержена отключению в ответ на угрозу.

Каждый, кому доводилось заниматься людьми с повреждениями мозга, либо заботиться о страдающих от деменции родителей, узнал на своем собственном горьком опыте, что нормальная работа лобных долей необходима для гармоничных взаимоотношений с окружающими. Осознание того, что другие люди могут думать и чувствовать иначе, чем мы, – это огромный шаг в развитии для двух- и трехлетних детей. Они учатся понимать мотивы других людей, чтобы иметь возможность адаптироваться и оставаться в безопасности в группе с другим восприятием, ожиданиями и ценностями. Без гибких, активных лобных долей люди действуют машинально, по привычке, и их отношения становятся поверхностными и однообразными. Изобретательность и инициатива, радость открытий и изумления – все это становится им чуждо.

Наши лобные доли также способны (иногда, но не всегда) останавливать нас от постыдных или способных причинить вред другим поступков. У нас нет необходимости есть каждый раз, когда мы чувствуем голод, целовать каждого, кто пробуждает наше желание, либо срываться при малейшей злости. Именно на этой границе между импульсивным и приемлемым поведением и начинается большинство наших проблем. Чем интенсивней примитивные, сенсорные сигналы эмоционального мозга, тем сложнее рациональному мозгу их заглушить.

Выявление опасности: повар и дымовой датчик

Опасность является естественной составляющей жизни, и задачей мозга является ее обнаружение и реакция на нее. Сенсорная информация об окружающем мире поступает через глаза, нос, уши и кожу. Эти ощущения сливаются в таламусе – области внутри лимбической системы, выступающей в роли «повара» внутри мозга. Таламус перемешивает все входные сигналы нашего восприятия в однородный автобиографический суп – интегрированное, связанное восприятие «того, что происходит со мной сейчас» (10). Эти ощущения затем передаются по двум направлениям – вниз к миндалевидному телу – двум маленьким структурам в форме зернышка миндаля, расположенного глубоко в лимбическом, бессознательном мозге, и вверх в лобные доли, где они достигают нашего сознания. Нейробиолог Джозеф Леду называет путь к миндалевидному телу «нижним» – сигналы по нему проходят чрезвычайно быстро, а путь к лобной коре – «верхним». Сигналы по верхнему пути проходят на несколько миллисекунд дольше, что в разгар серьезной опасности является существенной задержкой. Процесс обработки информации таламусом, однако, может дать сбой. Зрительные образы, звуки, запахи и осязательные ощущения кодируются при этом отдельно друг от друга, и нормальный процесс формирования памяти нарушается. Время замирает, и текущая опасность воспринимается так, словно она никогда не закончится.

Эмоциональный мозг первым интерпретирует входящую информацию. Сенсорная информация об окружающем мире и состоянии тела, получаемая через глаза, уши, кожу, нос и т. д., объединяется в таламусе, где она обрабатывается, а затем передается миндалевидному телу для определения ее эмоциональной значимости. Это происходит молниеносно. В случае обнаружения угрозы миндалевидное тело посылает сигналы гипоталамусу на выделение гормонов стресса с целью защиты от этой угрозы. Нейробиолог Джозеф Леду называет это «нижним путем». Второй нейронный путь, верхний, проходит от таламуса, через гиппокамп и переднюю поясную кору, к префронтальной коре, нашему рациональному мозгу, для осознанной и более точной интерпретации. Сигналы по нему проходят на несколько микросекунд дольше. Если миндалевидное тело слишком настойчиво интерпретирует угрозу и/или фильтрующая система высшего мозга слишком слабая, как это часто наблюдается при ПТСР, люди теряют контроль над своими автоматическими реакциями на чрезвычайные ситуации, такими как затянувшееся чувство страха или агрессии.

Главной функцией миндалевидного тела, которое я называю дымовым датчиком мозга, является определение того, важна ли поступающая информация для вашего выживания (11). Оно делает это быстро и автоматически, с помощью обратной связи от гипоталамуса, близлежащей структуры, устанавливающей связь между новой информацией и прежним опытом. Когда миндалевидное тело чувствует угрозу – опасность удара со встречной машиной, подозрительного человека на улице, – оно тут же посылает сообщение в гипоталамус и ствол мозга, чтобы система гормонов стресса и вегетативная нервная система занялись управлением реакции всего тела. Так как миндалевидное тело обрабатывает получаемую от таламуса информацию быстрее, чем лобные доли, оно принимает решение, представляет ли поступающая информация угрозу для нашего выживания еще до того, как мы осознаем наличие опасности. К тому времени, как мы понимаем, что происходит, наше тело может быть уже в движении.