Невозмутимые родители живут дольше - Владимир Каминер Страница 2

Смутные настали времена. Мой тринадцатилетний ребенок пошел в седьмой класс. Я часто слышал от других родителей, что именно в седьмом классе наступает пик переходного возраста, то есть пубертат достигает наивысшей точки своего проявления. Дочь, теперь уже девятиклассница, делилась собственным опытом на этот счет:

— Шестой еще ничего, даже восьмой при некоторых условиях терпеть можно. Но седьмой — забыть. Оторвать и выбросить. Хоть волком вой, — утверждала она.

Для самоуспокоения я читал старые книги, они приносили утешение. Все преходяще, говорилось в одной из книг, все в этом мире приходит и уходит, ничто не вечно, даже седьмой класс. Однако мне не удалось полностью отгородиться от действительности старыми книгами. То и дело члены нашей семьи, к примеру моя мать, настаивали на моем активном участии в процессе воспитания. «Ты тоже должен сказать свое слово», — твердила она, в буквальном смысле навязывая мне обязательства по воспитанию. Главная дилемма любого воспитующего — завоевать уважение воспитуемого. Воспитующий должен доказать, что он не только старше, но и мудрее воспитуемого, что он больше пережил и, соответственно, имеет больше жизненного опыта, которым готов в любое время поделиться с воспитуемым. А воспитуемый всячески сопротивляется.

— Что у тебя в жизни было такого, чего я бы еще не пережил? — спросил двенадцатилетний сын, когда я подкатился к нему с воспитательными намерениями.

— Очень много, сын мой, — я сделал широкий жест, лихорадочно думая, что именно это могло бы быть. Это должно было быть что-то достаточно серьезное и в то же время представлять собой важный, с точки зрения ребенка, жизненный опыт.

— Например, несчастная любовь, — произнес я с патетикой в голосе.

— Это у меня было! — понимающе покачал головой Себастьян.

Я даже знал, кого сын при этом имел в виду. За пару недель до того одна девочка, одноклассница, подарила ему шерстяную шапку, которую Себастьян надел и больше не хотел снимать. Он целыми днями ходил в шапке и даже спал в ней, но не желал об этом со мной говорить. Однако через несколько дней шапка исчезла как с головы Себастьяна, так и вовсе из квартиры. Возможно, то и была несчастная любовь, которая имелась в виду.

Ну ладно, подумал я, предприму воспитательный подход с тылу. Если ребенок считает себя взрослым, надо ему подыгрывать и говорить с ним открытым текстом, как это принято у взрослых.

Дети, которые считают себя взрослыми, как правило, ищут очевидные внешние доказательства своей взрослости, а если не находят очевидных, то переключаются на не очевидные. Каждый день мой сын проводит уйму времени перед зеркалом, в задумчивости разглядывая свои неочевидные, пока еще невидимые усы. Он очень переживает из-за этих усов. Эти усы доставляют ему массу забот. А вдруг, чего доброго, они вырастут кривыми? А не будут ли усы слишком густыми или скошенными? Не будут ли они отрастать слишком быстро или слишком медленно, и что, если левая сторона не будет симметрична правой?.. Поскольку эти усы пока не очевидны, то своими проблемами он может делиться только со мной, ведь я единственный, кто утверждает, будто бы видит эти усы.

— Да, — говорю я, — левая сторона действительно несколько скошена. Это оттого, что…

На этом месте я вплетаю в тему усов воспитательный посыл. Надеюсь, что воспитательный процесс развивается сам по себе — так же как сами по себе вырастают усы. В этом возрасте все должно расти быстро: внутри воспитание, снаружи усы. Даже если они пока не видны.

Невидимые усы скоро непременно войдут в моду. Ведь нынешние молодые люди живут под постоянным наблюдением, в отличие от любого из предшествующих поколений. Они под контролем в Интернете, их затягивают на многочисленные форумы и отслеживают мощными поисковиками, а те уж в доли секунды найдут кого угодно. Это неизбежно приведет к некоему смещению моральных установок. В мире, где Фейсбук предлагает в открытом доступе самые что ни на есть интимные признания посторонних, люди станут с большим пониманием относиться к странностям других и обретут терпимость по отношению к ближним. Ну и к тому же людям придется быть честнее друг с другом, ибо надувательство не имеет смысла в мире, напичканном видеокамерами.

А если человек будет постоянно ощущать, что он на виду у всего мира, то неизбежно должен усилиться самоконтроль. И на этом фоне особую ценность обретет всякое тайное, скрытое, загадочное. Тайные стремления и запретные мечты — то, что не обнаружит никакой поисковик и не увидит ничей посторонний глаз, — станут истинным богатством человека. Невидимые усы будут стоить целое состояние.