Классические случаи в психологии - Джефф Роллс Страница 2

Откройте любой учебник по психологии, и вы найдете в нем определение этой дисциплины, которая именуется «наукой». Наука психология, которая обычно определяется как «научное исследование психики и поведения», традиционно позиционирует себя в категории естественных наук (таких, как физика или химия). Но никогда не утихали жаркие споры о природе этой науки и обоснованности ее попыток изучать человеческую психику и ее внешние проявления (поведение), используя методы (в частности, лабораторный эксперимент), заимствованные у естественных наук.

Для тех «практичных» научных психологов, которые верят, что эксперимент является «методом выбора», исследование конкретного случая — т. е. углубленное изучение индивида, пары индивидов (например, близнецов) или целой семьи — находится на противоположном краю спектра научных методов. Большинство таких специальных исследований основывается на изучении одного или двух индивидов (а не групп разных размеров) и часто является продолжением работы клиницистов (психологов, психиатров и других специалистов, занимающихся лечением людей с психологическими проблемами или психическими расстройствами). В этих случаях психологи или психиатры не собираются проверять теорию и публиковать полученные результаты подобно тем исследователям, которые проводят эксперименты. Исследование конкретного случая — это «выход из штопора», т. е. обычно неожиданный результат работы с особенно интересными и нетипичными, а иногда и уникальными пациентами или клиентами. Но, по мнению «практичных» психологов, несмотря на то что такие исследования могут быть интересными сами по себе, они имеют невысокую научную ценность. Но почему? Потому что ни один другой психолог не может повторить или воспроизвести такое исследование — а именно эта способность повторения и воспроизведения делает эксперименты особенно привлекательными для ученых.

Но не упускается ли при этом что-то очень важное? Ведь именно уникальность и необычность индивидов, ставших предметом специальных исследований, придает им бесценное значение с точки зрения наших попыток понять человеческую психику — а значит, и самих себя. Какими бы «уникальными» ни были эти индивиды, они всегда являются узнаваемыми человеческими существами, а не какими-то чужеродными особями, которые возбуждают интерес, но настолько отличаются от всех нас, что мы не можем разглядеть проявлений нашего нормального «я» в их аномальном, а иногда и эксцентричном поведении.

Возможно, этот момент является самым важным. То, что другой психолог не может повторить исследование конкретного случая, не делает это исследование недостоверным. Напротив, исследуемое поведение, вероятно, будет просто гиперболизацией или искажением более обычного («нормального») поведения — так как оно будет извлекаться из того же самого «общего фонда».

Более похожие на романы, чем на отчеты о научных экспериментах, описания исследований конкретных случаев сосредоточиваются на тех подробностях, которые делают человеческие существа такими очаровательными и такими необыкновенно сложными. Они рассказывают «историю», которая не только интересна, увлекательна, а иногда забавна сама по себе, но и содержит информацию обо всех нас. Что делает их «наукой», а не литературой, так это то, что психологи или психиатры устанавливают отчетливую связь истории с какой-то научной теорией, которая представляет собой формальную объективную попытку понять и объяснить поведение.

Хотя они могут читаться как «истории», все же они пишутся не для развлечения публики (хотя вполне могут оказывать такой эффект). Их назначение состоит в том, чтобы вносить вклад в наше научное понимание самих себя, причем иногда с важными практическими последствиями (как при использовании лечения и терапии для того, чтобы помочь людям справляться с их психологическими проблемами).

Джефф Роллс как преподаватель психологии и популярный автор отражает эти разнообразные аспекты исследований конкретных случаев в своей уникальной, прекрасно написанной книге. Он выбрал несколько специальных случаев (включая самые известные в разных разделах психологии), о которых, возможно, известно многим людям, не являющимся профессиональными психологами. Эти случаи отражают широкий спектр разновидностей человеческого поведения — как аномального, так и просто необычного или своеобразного. Однако описанные здесь люди не демонстрируют поведение, уникальное для человеческих существ; скорее, они демонстрируют поведение в таких острых формах, каких мы обычно не наблюдаем ни у себя, ни у других людей.

Каждая глава содержит резюме рассматриваемого случая (как это делается в книгах или научных журналах), а способность Джеффа концентрировать большое количество информации на нескольких страницах одной главы и при этом все равно рассказывать интересную «историю» является достоинством само по себе. Но ему также удается вплести в ткань этих историй краткие описания научных теорий и результаты близких по теме исследований, что позволяет придать рассмотрению этих конкретных случаев большую научную строгость. Мне кажется, что он сумел сделать это таким образом, что и обычный читатель (возможно, ничего не слышавший об этих случаях прежде), и специалист в области психологии (который знаком с этими случаями, но, скорее всего, не знает многих их подробностей, приведенных в этой книге) наверняка узнает что-то новое о человеческом поведении, чего он не знал прежде. Но я уверен, что и тем и другим «истории», рассказанные Джеффом, покажутся интригующими и увлекательными.

Ричард Гросс