Проект Счастье. Мечты. План. Новая жизнь - Гретхен Крафт Рубин Страница 2

Если я намереваюсь затеять такой проект, необходимо найти время. Мысленно я представила, как целый месяц живу на живописном острове, каждый день гуляю по берегу, собирая ракушки, читаю Аристотеля и веду записи в изящном дневнике. «Увы, — призналась я себе, — этому не бывать. Надо найти возможность заняться этим здесь и теперь. Я должна научиться по-новому смотреть на привычные вещи».

Пока эти мысли проносились в моей голове, я сделала два вывода: я не так счастлива, как могла бы быть, и в моей жизни ничего не изменится, если я сама не изменю ее.

Именно в этот момент я приняла решение посвятить год тому, чтобы стать счастливее. Это было во вторник утром, а к полудню среды на моем столе уже громоздилась стопка библиотечных книг. Им едва нашлось место: мой маленький кабинет был весь завален материалами к биографии Кеннеди, над которой я тогда работала, вперемешку с записками от школьной учительницы мой дочери Элизы.

Я не могла просто взять и погрузиться в свой проект. Необходимо было многое изучить, прежде чем начнется выделенный мною на это год. После недели напряженного чтения и размышлений над предстоящим экспериментом я позвонила своей младшей сестре Элизабет. Выслушав мои рассуждения о счастье, сестра сказала: «Боюсь, ты сама не понимаешь, какая ты странная…» И торопливо добавила: «В хорошем смысле, конечно».

— Все люди — странные. Вот почему такой проект для каждого из нас был бы иным, непохожим на прочие. Каждый из нас неповторим.

— Возможно. Но ты, кажется, даже не догадываешься, как смешно это от тебя слышать.

— Что тут смешного?

— То, как ты пытаешься скрупулезно, системно подойти к вопросу счастья…

Я не совсем ее поняла.

— Ты имеешь в виду то, как я пытаюсь воплотить высокие цели в практические действия?

— Вот именно. Я даже не представляю, что такое практические действия.

— Это какой-то жаргон бизнес-школ.

— Какая разница! Я просто хочу сказать, что твой проект говорит о тебе самой больше, чем ты думаешь.

Конечно, она была права. Правильно говорят: люди начинают учить именно тому, чему хотят научиться. Взяв на себя роль наставника, по крайней мере для себя самой, я попыталась найти метод борьбы со своими собственными ошибками и недостатками.

Настало время потребовать от себя большего. Размышляя о счастье, я постоянно натыкалась на парадоксы. Я хотела изменить себя, но в то же время принимать себя такой, какая я есть. Я хотела относиться к себе более и одновременно менее серьезно. Мне хотелось эффективнее использовать свое время, но и иметь возможность порой проводить его беззаботно. Хотелось думать о себе так, чтобы забыть о себе.

Я постоянно была в крайнем возбуждении, хотела избавиться от беспокойства о будущем, но желала сохранить энергию и амбиции. Наблюдения Элизабет заставили меня задуматься о своих мотивах. Жаждала ли я духовного роста и жизни, посвященной более возвышенным принципам, или мой проект был всего лишь попыткой распространить свой перфекционистский подход на все аспекты моей жизни?

Проект «Счастье» сочетал в себе и то, и другое. Конечно, я хотела улучшить свой характер, но, учитывая мою натуру, это потребовало бы составления списка задач, нового словаря и постоянного ведения заметок.

Многие великие умы задавались вопросом о счастье, поэтому я погрузилась в чтение Платона, Боэция, Монтеня, Бертрана Рассела, Торо и Шопенгауэра. Великие религии мира объясняют природу счастья. Поэтому я принялась изучать широкий спектр традиций — от хорошо знакомых до эзотерических. Научный интерес к позитивной психологии расцвел в последние десятилетия, и я принялась читать Мартина Селигмана, Дэниэла Канемана, Дэниэла Гилберта, Барри Шварца, Эда Динера, Михая Чиксентмихаи и Соню Любомирски.

Поп-культура также изобилует экспертами по счастью, и я консультировалась со всеми — от Опры до Джулии Моргенстерн и Дэвида Аллена. Некоторые интересные открытия подарили мне любимые писатели — Лев Толстой, Вирджиния Вулф, Мэрилин Робинсон. Некоторые романы — «Высадка на Солнце» Майкла Фрейна, «Бельканто» Энн Пэтчет и «Суббота» Иена Макьюэна — представляют собой хорошо проработанные теории счастья.

Иногда я читала какое-то философское или биографическое сочинение, а в следующую минуту открывала журнал «Психология сегодня». В стопке книг возле моей кровати можно было найти «Озарение» Малкольма Глэдуэлла, «Теорию нравственных чувств» Адама Смита, «Элизабет и ее немецкий цветник» Беттины фон Арним, «Искусство быть счастливым» далай-ламы и «Размышления у кухонной раковины» «летающей домохозяйки» Марлы Силли. За ужином с друзьями я находила мудрую подсказку, запеченную в гадательное печенье: «Ищи счастье в своем собственном доме».

В ходе чтения я поняла, что, прежде чем двигаться дальше, необходимо ответить на два важнейших вопроса. Во-первых, верю ли я, что могу стать счастливее? В конце концов, стандартная теория гласит, что базовый уровень счастья для конкретного человека вполне стабилен.

Да, ответила я на первый вопрос, это возможно.

Согласно данным современных исследований, уровень счастья человека предопределен генетически примерно на 50 %; около 10 % составляет влияние жизненных обстоятельств — возраст, пол, национальность, семейное положение, достаток, состояние здоровья, профессия и религиозность, остальное — следствие того, что человек думает и делает. Иными словами, у человека существует врожденная предрасположенность быть счастливым в известных пределах, но вследствие своего поведения он может либо дотянуться до высшего из них, либо скатиться до низшего. Это открытие соответствовало и моим личным наблюдениям. Кажется вполне очевидным, что некоторые люди более других склонны к меланхолии, но в то же время собственное решение человека о том, как ему жить, также влияет на его счастье.

Второй вопрос: что такое счастье?

Во время учебы на юридическом факультете мы целый семестр посвятили обсуждению понятия «договор», и когда я углубилась в исследование счастья, такая подготовка пошла мне на пользу. В пору ученичества очень полезно точное определение понятий, однако в одной из работ по позитивной психологии я нашла пятнадцать различных научных дефиниций счастья. Когда дело дошло до моего проекта, казалось, что вовсе не нужно тратить силы на выяснение различий между «позитивным переживанием», «субъективным благополучием», «гедонистическим настроением» и множеством прочих терминов. Мне не хотелось углубляться в вопросы, которые меня не особенно интересовали.

Вместо этого я решила последовать традиции, заложенной верховным судьей Поттером Стюартом, который, определяя, что такое непристойность, сказал: «Когда я с нею сталкиваюсь, я ее узнаю», или Луи Армстронгом, который заявил: «Если вам приходится спрашивать, что такое джаз, то вам этого не понять», или А. Э. Хаусманом, который писал, что может дать определение поэзии не лучше, чем терьер — крысе, но «распознает этот предмет по тем симптомам, которые тот вызывает».