Бить или не бить? - Игорь Кон Страница 19

Многих старост экзекуция сексуально возбуждала. Чтобы скрыть свою эрекцию, они прикрывали переднюю часть брюк мантией или держали руки в карманах, а после порки приватно «разряжались» в туалете. То же делали и некоторые наказанные. Не удивительно, что «старый мальчик», описавший практику Кентерберийской школы полвека спустя, не видит в ней ничего особенно жестокого и считает, что она «определенно улучшила» его характер и сделала его лучшим человеком и гражданином, чем он мог бы стать без нее.

Подтверждала ли это мнение педагогическая статистика? Первую попытку ответить на этот вопрос британская педагогика предприняла в 1845 г., когда школьный инспектор священник Фредерик Уоткинс представил Совету по воспитанию официальный отчет о телесных наказаниях в школах Северного округа. Из 163 обследованных школ телесные наказания практиковались в 145, отсутствовали в 18. Почти все школы второй группы были исключительно девичьими, «младенческими» (для детей от 4 до 7 лет) или смешанными (разнополыми) и к тому же маленькими. Несмотря на отсутствие телесных наказаний, в школах для девочек и в младенческих школах существовала превосходная дисциплина и высокая успеваемость. В других типах школ с тем и с другим были проблемы.

Когда же добросовестный Уоткинс отдельно проанализировал состояние 27 школ, в которых телесные наказания применялись чаще всего и были самыми жестокими, результат оказался вовсе плачевным. В 20 из этих школ дисциплина была значительно хуже средней, а то и самой плохой в округе. В 15 школах моральная атмосфера и успеваемость также были плохими. Из остальных 7 школ, 3 были в хорошем состоянии и 4 – в посредственном. Как заключил инспектор, «дисциплина страха, а не любви» не способствует ни умственному, ни нравственному развитию.

Это было особенно верно для мужских школ:

«Среди обездоленных, некультурных и почти звероподобных обитателей наших школ для мальчиков есть натуры, которые подчиняются исключительно силе; но задача учителя состоит в том, чтобы попытаться завоевать их всеми другими средствами; очевидно, что чем чаще применяется розга, тем менее привлекательной она становится» (How They Were Taught, 1969).

Однако время отмены телесных наказаний еще не пришло. Известный британский педагог, директор Харлоу сэр Сирил Норвуд (1875–1956) писал об учителях XIX в.:

«Они “пропарывали” свой путь семестр за семестром, с высоким чувством исполненного долга. Пороли за незнание урока, за невнимательность, за порок. Часто учителя не знали ни мальчиков, которых пороли, ни за что они их пороли» (Norwood, 1929).

Заметное влияние на изменение отношения британской общественности к телесным наказаниям оказали два трагических случая.

Первый – смерть в 1846 г. в результате жестокой «военной порки» 27-летнего рядового гусарского полка Фредерика Джона Уайта. За нанесение в пьяной драке удара металлической палкой своему сержанту Уайт был приговорен к 150 ударам плетью. Порка прошла «нормально», в присутствии трехсот солдат, полковника и полкового хирурга; десять из присутствовавших на экзекуции рядовых, включая четверых опытных солдат, от этого жуткого зрелища потеряли сознание. В больнице, куда, в соответствии с инструкцией, сразу же отвезли Уайта, его исполосованная спина благополучно зажила, но почему-то у него появились боли в области сердца и через три недели после экзекуции рядовой умер. Полковой врач признал смерть естественной, не связанной с поркой, но однополчане Уайта в этом усомнились, возникло настолько сильное напряжение, что полковнику пришлось на всякий случай даже отобрать у солдат патроны. Местный викарий разделил сомнения солдат и отказался разрешить похороны без вскрытия тела, а когда его провели, суд присяжных постановил, что рядовой Уайт умер в результате жестокой порки. К этому присяжные добавили следующий текст:

«Вынося этот вердикт, суд не может удержаться от выражения своего ужаса и отвращения к тому, что в стране существуют законы или правила, допускающие применение к британским солдатам возмутительного наказания в виде порки; жюри умоляет каждого человека в этом королевстве не пожалеть сил на то, чтобы написать и отправить в законодательные органы петиции с требованием, в самой настоятельной форме, отмены любых законов, порядков и правил, которые допускают, что позорная практика порки остается пятном на человечестве и на добром имени народа этой страны».

Несколько писем с аналогичными примерами опубликовала газета «Таймс». Петиция, требующая отмены порки, поступила в Палату лордов, которая 14 августа 1846 г. обязала правительство серьезно обсудить этот вопрос. По совету военного министра герцога Веллингтона, максимальное количество плетей было уменьшено до пятидесяти. Однако полного запрета порки не произошло, провалились эти попытки и в 1876–1877 гг.

Второй случай, гибель в 1860 г. от рук садиста-учителя 13-летнего школьника, выглядит еще более жутко (Middleton, 2005). Школьный учитель в Истборне Томас Хопли (1819–1876) был недоволен успехами «заторможенного мальчика» Реджиналда Кэнселлора и написал его отцу, попросив разрешения наказывать школьника «так сильно и так долго, как это необходимо, чтобы заставить его учиться». Отец согласие дал. Хопли привел мальчика поздно ночью в пустой класс и в течение двух часов избивал его тяжелым медным подсвечником, после чего ребенок умер. Скрыть преступление учителю не удалось, его признали виновным в человекоубийстве. Суд постановил, что хотя Хопли имел законное право физически наказывать ученика, тем более с согласия отца, примененное им наказание было чрезмерным, по закону оно должно быть «умеренным и разумным». Но как определить грани того и другого?

Эволюция британской педагогики по этому вопросу была долгой и трудной. Первые голоса в пользу более гуманного воспитания раздавались в Англии еще в Средние века. Архиепископ Ансельм Кентерберийский (1033–1109), причисленный позже клику святых, призывал к «умеренности в наказаниях» и осуждал злоупотребления телесными наказаниями детей. В эпоху Возрождения эти голоса усиливаются.

В XVI в. на английскую, как и на всю европейскую, педагогическую мысль оказал влияние Эразм Роттердамский (1469–1536). В книге «О достойном воспитании детей с первых лет жизни» (1529) он писал, что полностью «согласен с Квинтилианом в осуждении порки при любых условиях». «Не следует приучать ребенка к ударам… Тело постепенно становится нечувствительным к тумакам, а дух – к упрекам… Будем настаивать, повторять, твердить! Вот какою палкой нужно сокрушать детские ребра!»

Автор трактата «Школьный учитель» Роджер Эшем (1515–1568) писал, что многие мальчики убегают из Итона, потому что боятся порки, и что «любовь подстегивает детей к хорошей учебе лучше битья». Впрочем, сам Эшем в школе не работал, у него были только частные ученики. В XVII в. английская педагогика испытала благотворное гуманизирующее влияние Яна Амоса Коменского (1592–1670).

В конце XVII в. критический настрой по отношению к телесным наказаниям усилился, а к дидактическим доводам добавились социально-нравственные. Джон Локк в знаменитом трактате «Некоторые мысли о воспитании» (1693), выдержавшем до 1800 г. 25 изданий, не отрицая правомерности телесных наказаний в принципе, требовал применять их умеренно, так как рабская дисциплина формирует рабский характер. «Этот метод поддержания дисциплины, который широко применяется воспитателями и доступен их пониманию, является наименее пригодным из всех мыслимых» (Локк, 1988. Т. 3).