Мозг рассказывает. Что делает нас людьми - Вилейанур С. Рамачандран Страница 18

Связь между действием и восприятием особенно прояснилась в последнее десятилетие с открытием нового класса нейронов в лобных долях так называемых канонических нейронов. Эти нейроны в некоторых отношениях подобны зеркальным нейронам, с которыми я вас познакомил в предыдущей главе. Подобно зеркальным нейронам, каждый канонический нейрон активизируется во время специфического действия, например, когда вы пытаетесь дотянуться до высокой ветки или яблока. Но тот же самый нейрон придёт в активность просто при виде ветки или яблока. Другими словами, похоже что абстрактное свойство возможности быть взятым было закодировано в зрительной форме объекта как присущая ему черта. Различие между восприятием и действием существует в нашем обыденном языке, но это как раз то, что мозг, несомненно, не всегда принимает во внимание.

Подобно тому как граница между зрительным восприятием и хватательным движением становилась все более расплывчатой в ходе эволюции приматов, то же самое происходило с границей между зрительным восприятием и зрительным воображением входе эволюции человека.

Обезьяна, дельфин или собака, возможно, и обладают какой-то рудиментарной формой зрительного воображения, но только люди могут создавать зрительные символы и жонглировать ими в уме, пытаясь получить новый образ. Возможно, человекообразная обезьяна может вызвать в воображении образ банана или альфа-самца своего стада, но только человек способен жонглировать зрительными символами, чтобы создать совершенно новые комбинации, такие как дети с крыльями (ангелы) или полулюди-полулошади (кентавры). Такого рода воображение и жонглирование символами «в автономном режиме», в свою очередь, может потребоваться для другого уникального человеческого свойства, языка, за который мы возьмёмся в шестой главе.

В 1988 году шестидесятилетний мужчина был доставлен в отделение экстренной медицинской помощи больницы в Миддлсексе, Англия. Во время Второй мировой войны Джон был пилотом истребителя. Вплоть до того рокового дня, когда у него внезапно развились жестокие боли в животе и рвота, он находился в превосходном физическом состоянии. Штатный врач, доктор Дэвид Макфи, просмотрел историю болезни. Боль началась возле пупка, а затем переместилась в нижнюю правую часть живота. Все это прозвучало для доктора Макфи как классический случай аппендицита прямо по учебнику: воспаление небольшого рудиментарного отростка, выступающего из толстой кишки в правую часть тела. В утробе аппендикс начинает расти прямо под пупком, но по мере роста кишок и их сворачивания аппендикс перемещается в нижнюю правую четверть живота. Однако мозг помнит его исходное местоположение, и именно поэтому первоначально чувствует боль именно там под пупком. Вскоре воспаление распространяется на брюшную стенку, лежащую над аппендиксом. Именно тогда боль перемещается вправо.

Затем доктор Макфи спровоцировал классический симптом, называемый болезненностью при внезапном ослаблении давления. Он очень медленно сдавил тремя пальцами нижнюю правую брюшную стенку и обнаружил, что это не вызвало боли. Но когда он резко отпустил руку, чтобы убрать давление, то после короткой задержки последовала внезапная боль. Задержка вызывается тем, что воспалённому аппендиксу нужно время, чтобы вернуться на прежнее место и удариться о брюшную стенку.

Наконец, доктор Макфи сдавил нижнюю левую четверть живота Джона, вызвав у него резкий приступ боли в нижней правой четверти, истинном местоположении аппендикса. Боль вызывается потому, что из-за давления газ перемещается из левой в правую часть толстой кишки, что заставляет аппендикс слегка раздуться. Этот однозначный симптом вместе с высоким жаром и рвотой у Джона окончательно решил диагноз. Доктор Макфи немедленно назначил удаление аппендикса: раздутый, воспалённый аппендикс может в любой момент разорваться и разлить своё содержимое по брюшной полости, вызвав угрожающий жизни перитонит. Операция прошла гладко, и Джон был помещён в послеоперационную палату для отдыха и восстановления.

Увы, настоящие неприятности у Джона ещё только начинались [5]. То, что должно было стать обычным выздоровлением, превратилось в кошмар наяву, когда маленький сгусток крови из вены в его ноге попал в кровоток и закупорил одну из его мозговых артерий, вызвав инсульт. Первый признак этого проявился, когда жена Джона зашла в его палату. Представьте удивление Джона (и её удивление), когда он не смог узнать её лицо. Он мог узнать её только по голосу. Он не мог больше узнать ничьё лицо даже собственное лицо в зеркале.

«Я понимаю, что это я, говорил он. Оно подмигивает, когда подмигиваю я, и двигается вместе со мной. Но оно не выглядит мной».

Джон постоянно настаивал на том, что с его зрением ничего не случилось.

«У меня прекрасное зрение, доктор. Вещи расфокусированы в моем сознании, а не в глазах».

Более значимо было то, что он не мог распознать хорошо знакомые предметы. Когда ему показали морковку, он сказал: «Что-то длинное с пучком на конце это кисть?»

Он пытался на основании отдельных частей предмета сделать заключение, чем это могло бы быть, вместо того чтобы распознать предмет сразу целиком, как это происходит у большинства из нас. Когда ему показали козу на картинке, он описал её так: «Какое-то животное. Собака, наверное». Часто Джон мог опознать видовой класс, к которому принадлежал предмет так, например, он мог отличить животных от растений, но совершенно не мог сказать, какой именно предмет из этого класса перед ним. Эти симптомы не были вызваны каким-либо ограничением интеллекта или словарного запаса. Вот перед вами описание Джоном моркови, которое, уверен, что вы согласитесь, гораздо более подробное, чем может дать большинство из нас: Морковь корнеплод, который выращивается и потребляется в качестве пищи для человека по всему миру. Однолетняя культура, выращиваемая из семян, морковь производит длинные тонкие листья из верхушки корня. Она растёт на большую глубину и весьма большая по сравнению с длиной листьев, иногда достигая длины в пятьдесят сантиметров под листом, если выращивается в хорошей почве. Морковь можно есть сырой или приготовленной, её можно собирать на любой стадии роста при любом размере. Обычная форма моркови продолговатый конус, а её цвет колеблется от красного до жёлтого.

Джон больше не мог распознавать объекты, но он мог оперировать с ними в терминах их пространственной протяжённости, их размера и их движения. Он мог гулять по больнице, не натыкаясь на препятствия. Он даже мог с небольшой помощью ездить на машине на небольшие расстояния поистине удивительный подвиг, принимая во внимание транспортный поток, с которым ему приходилось иметь дело. Он мог оценить пространственное положение и измерить приблизительную скорость движущегося автомобиля, хотя и не мог сказать, «ягуар» это, «вольво» или хотя бы грузовик. Такие отличия совершенно несущественны для собственно вождения.