Алгебра аналитики. Секреты мастерства в аналитической работе - Юрий Курносов Страница 17

Первый уровень – глобальные сети (интернет, радио, ТВ), как правило, дающие лишь контекст.

Второй уровень – федеральный и локально ведомственный. Например, есть материалы контрольных и экспертно-аналитических мероприятий Счётной палаты Российской Федерации, где я нахожусь много лет на государственной гражданской службе, востребованные лишь узкими специалистами, крупными политиками, бизнесменами, госчиновниками, но без них (другое дело, насколько они достоверны) управлять государством невозможно. Существуют локальные БД, условно не связанные с остальными (шахматисты, писатели, поликлиники с домашними адресами и телефонами своих пациентов), специализированные (включая условно закрытые, тем не менее, продающиеся на «Горбушке», включающие всех налогоплательщиков административного округа или района с указанием их облагаемого налогом имущества) и т. д.

Третий уровень – это личные БД (например, домашняя телефонная книга, деловой блокнот, картотека выписок из литературных и научных источников, список деловых контактов).

Современный человек живёт в современных информационных потоках в постоянном пересечении всех этих сетей, БД и БЗ, взаимодействуя с их помощью с социальным миром.

Прослеживаются некоторые важные тенденции и закономерности этого взаимодействия. Среди них следует отметить следующие.

1. Мир становится всё более открытым, многофакторным. Сокрыть какую-либо информацию становится всё более проблематично, а то и невозможно. Более ценным, чем узкое мастерство, становится умение оперативно работать с большими массивами разнокачественной информации, получать новое качество из уже имеющейся информации, прилагать старый опыт к новым темам (форматам).

2. Интеграция лично усвоенного и применяемого Знания и БД/БЗ. Сегодняшние поисковые системы легко находят такие линии взаимодействия данных из различных информационных систем, которые и не снились бельгийскому следователю Эркюлю Пуаро. Наверное, не за горами и то время рассогласования, когда человек с его самосознанием и компьютерный (информационный) миф о нём разойдутся… Это противоречие усиливается.

Сейчас по одному ключевому слову (дескриптору) в поисковой системе можно найти цепочку сторонних смыслов (значений, взаимодействий), которых нет в кодифицированных текстах. Например, если в поисковик вбить запрос «Новый Завет», то по ответам на запрос станет ясно, что изначальный текст библейских книг долго фетишизировался, обрастая комментариями и комментариями на комментарии, на чём собственно зиждилась интеллектуальная система трактования древних текстов. Со временем сам текст всё больше становится лишь фрагментом метасистемы или специализированной коммуникации, как всё искусство постмодернизма и современная литература.

Образ следователя Пуаро это и есть, пожалуй, литературный прообраз современного аналитика, вышедшего за пределы своей традиционной предметной деятельности. При этом важно отметить и такую важную тенденцию – в массовом сознании идёт процесс стремительного нарастания полузнания, ограниченного понимания, словоблудия общих мест, субъективного стремления сохранить своё прежнее интеллектуальное пространство (традиционализм, сектантство, кастовость, в том числе и в научном мире). Сегодня личные библиотеки как источник пополнения профессионального Знания всё больше теряют смысл перед лицом интернета, иных способов передачи и кодификации профессиональной научной информации – деловых контактов на различных коммуникационных площадках, семинаров, тренингов, интервью со специалистами. Крайне важную роль при этом, по моему мнению, играют личные письменные или электронные блокноты, которые могут выступать в роли «интеллектуальных мастерских» для развития собственного интеллекта. Я ещё вернусь ниже к их содержанию и принципам ведения.

Сегодня иногда проще (вчерне, с потерей академического качества) восстановить потерянное Знание, нежели кропотливо обновлять его по первоисточникам.

Многие опубликованные книги обладают ничтожной информационной ёмкостью (наряду с чрезмерной дороговизной, громоздкостью, необходимостью многотрудного поиска) сравнительно с электронными носителями, обеспечивающими контекст, видеоряд, графику, возможность использования в семинарах он-лайн (вебинарах).

Локальным (региональным) научно-образовательным и просветительским центрам (сетям) всё сложнее справляться со своими задачами. Речь не идёт о невостребованности их труда, недостаточности финансирования и т. д, но о принципиальной технологической ущербности, трудности с нуля и массово создать полноценный развёрнутый формат информации для пользователей. Мы сейчас приходим к такому этапу обесценивания труда писателя-компилятора, когда книжку проще с нуля написать заново, нежели разыскивать на развалах. Тем более, если она издана мизерным тиражом. В технических сферах (США, 1975 – 1980 годы) этот этап уже пройден давно, проще и дешевле проект стоимостью до $ 50.000 осуществить заново, нежели искать его в технических архивах.

Этот феномен интеллектуальной инерции, запаздывания в переходе на новые технологии и социальные реалии был всегда. Например, и сейчас есть много людей, которые так и не смогли освоить компьютер. Человечество подсознательно живёт в отживших социальных категориях, причём это мировой процесс – он характерен для большинства стран.

Когда-то священник был единственным грамотным человеком в округе. С развитием массовой грамотности и образования, доступности Библии, он стал почти что служащим ритуальной конторы. Когда-то инженер был почти кудесник, так как первым решал технологические проблемы, затрагивающие живые интересы сотен, а то и тысяч людей; учитель гимназии интегрировал подрастающее поколение среднего класса через культуру, самоидентификацию и воспитание в буржуазное общество. Когда-то поэт, писатель, художник был уважаемым и высокооплачиваемым членом общества, ибо создавал новые, более ёмкие и концептуальные образы и стереотипы восприятия действительности, делал за общество мозговую работу самопознания. Свойства теоретической рефлексии, раскрытые Кантом, Фихте, Шеллингом и, особенно, Гегелем, имели свои исторические корни, восходящие к временам древней Греции. Как отмечал Ф. Энгельс, именно в этом историческом периоде можно было найти зачатки всех основных учений о мышлении и познании, развившихся позже в ХГХ и XX веке. Постепенно в обществе шло развитие понимания важнейших особенностей познавательных механизмов человека.

Ещё недавно переводчики, журналисты, психологи выполняли в обществе важные и хорошо оплачиваемые функции, соответственно – сближали народы, профессионально обманывали электорат, заменяли священника в атеистическом обществе. Юристы, бухгалтеры, экономисты, менеджеры в унифицированном сетевом обществе всё более теряют свой статус (заработок, престиж, востребованность). Можно предположить, что им на смену в скором будущем придут, очевидно, другие профессии – системный аналитик, кризис-менеджер, IT– и PR-технолог, прикладник-математик, методолог. Это всё темы неочевидные, спекулятивные, но тенденция несомненна.

В этой связи отметим тенденции изменения компоновки БД. Отмирающие среди элитарных слоев общества специальности требовали строго формализованного, процедурно-прописанного подхода, где высшим специалистом (адвокатом, юристом, экономистом) считался тот, кто наиболее успешно знал, применял, использовал все существующие инструкции, технологии, т. е., по сути, поддерживал и умело использовал профессиональную БД. Естественно, в этом была большая доля ритуала, кастовой обособленности и корпоративизма. Специалисты поддерживали специализированные профессиональные БД, совершенствовали свои традиционные формализованные навыки. В органах госуправления и сейчас много специалистов, прекрасно знающих нормативно-правовую базу своей деятельности, все инструкции и стандарты. Их карьерный рост обеспечивается точностью соблюдения всех этих предписаний.