Бегущий в потоке. Как получать удовольствие от спорта и улучшать результаты - Кристин Вейнкауфф Дурансо Страница 16

Это звучит парадоксально: вы теряете осознание собственного «я» как раз в тот момент, когда наиболее полно контролируете свои действия и судьбу. Но как раз в состоянии потока это и может произойти. Когда все ваше внимание сосредоточено на решении конкретной задачи, у вас не остается мыслительной энергии на то, чтобы терзаться сомнениями или тревогами относительно того, как воспринимают ваши действия другие люди. Ваше эго волшебным образом затихает.

Чаще всего люди являются самыми строгими критиками самих себя. Перфекционизм, определенный Дитрихом и Столлом (2010) как «стремление рассматривать неприемлемым все, что хотя бы немного не достигает совершенства», может быть большим преимуществом тогда, когда речь идет об учебе или овладении таким навыком, как, например, бег. Стремление постичь малейшие детали мастерства в спорте может приводить к быстрому прогрессу, поскольку человек не останавливается ни перед чем, чтобы максимально реализовать свой потенциал.

К сожалению, стремление к перфекционизму заставляет нас платить высокую цену. Необходимость во всем быть лучшим делает перфекционистов слишком самокритичными в своих действиях и поступках. Трудно усмирить свое «я», если вас обуревают излишне самокритические мысли; если ваше внимание все время отвлекается на боязнь неудачи (это еще один побочный эффект перфекционизма) или если ваша цель состоит только в том, чтобы победить других, а не себя. Категории позитивного перфекционизма (идеал может и должен быть достигнут) и перфекционизма, основывающегося исключительно на самокритике, будут более детально рассмотрены в главе 3.

Многое в самовосприятии личностью себя зависит от того, как эта личность понимает ее восприятие другими людьми. Чарльз Гортон Кули еще более века назад окрестил это «собственным Я под увеличительным стеклом» (1902). В последнее время социальная психология активно занималась вопросом о том, какую роль в нашей жизни играют социальные группы и какие мнения и взгляды на себя мы получаем от них. В любом случае совершенно очевидно, что самооценка человека сильно зависит от оценок (реальных и выдуманных) тех людей, которые его окружают.

Такой тип самоосознания может снижать эффективность деятельности человека, поскольку он мешает естественным реакциям и проявлениям. Если вы проводите много времени, размышляя о том, что подумают окружающие о ваших действиях и их результатах, то между вашей деятельностью и вашим самоосознанием возникает разрыв. Но если вы полностью уверены в себе и своих возможностях, тогда ваш мозг освобождается для того, чтобы сосредоточиться на более важных вещах.

«Все во мне было сфокусировано на соревнованиях, – вспоминает Шелби. – Ни одной секунды не думала я о чужом мнении о себе или об отношении ко мне зрителей. Я думала только о беге и о том, чтобы бежать быстро, потому что хорошо себя чувствовала».

Как и в сплавлении самого действия и его осознания человеком, ощущение единства и растворения в окружающей действительности может создать чувство потери себя. Когда вы бежите по лесной тропе, то ощущаете себя частью деревьев, скал и земли. Когда вы пробираетесь в толпе городского марафона, то чувствуете сильную взаимосвязь с другими участниками забега и зрителями, подпитываясь их энергией, но осознавая себя не более чем частью большого и удивительного целого. Такая близость с окружающим миром может возникнуть только тогда, когда ваше «я» подчинено чувству полного растворения в той задаче, которую вы сейчас решаете.

Утрата собственного «я» не означает, что вы забываете, кто вы есть. Когда вы вовлечены в состояние потока, например во время бега, необходимость помнить о более отдаленном времени, будучи сосредоточенным на решаемой задаче, означает для вас, что вы не можете полностью отключиться и забыть, кем являетесь. Если вы так сделаете, то это нанесет вред вашей деятельности и моментально выбросит вас из состояния потока.

Для Шелби потеря осознания собственного «я» не являлась гарантией успеха. Проблемы со здоровьем заставляли ее саму и ее самых близких людей понимать, что в ходе соревнований могут произойти и неприятные события. Несмотря на то что «она чувствовала себя хорошо и не напряженно», Шелби понимала, что окружающие ее люди могли полагать, что она не справится с трудностями.

«После того ночного приступа астмы я волновалась и знала, что мои тренеры тоже волнуются, – говорит Шелби. – В течение всего утра я слышала от своих тренеров и подруг по команде, что все будет хорошо и я смогу пробежать дистанцию. Мне поставили не слишком высокую цель – по-моему, попасть в первые 25 спортсменов, – и именно поэтому я поняла, насколько озабочены мои тренеры. Вечером перед днем соревнований и потом все время до забега я так волновалась, что вынуждена была слать своей матери СМС-сообщения, чтобы она подбодрила меня. Члены моей семьи, друзья и даже прихожане нашей церкви все утро посылали мне сообщения с поддержкой и молитвами. Думаю, что без них у меня в то утро мог бы произойти нервный слом. Все, что мне в тот день говорили тренеры, товарищи по команде и члены семьи, несло позитивный заряд и поддерживало меня. Однако я видела озабоченность тренеров по тому, как они беседовали со мной и снижали планку целей».

К счастью для Шелби, эти опасения испарились на линии старта, когда фокус ее внимания сузился настолько, чтобы исключить из своей зоны все ненужное. Все элементы обратной связи несли для Шелби позитив. Поэтому она выключила из своего сознания все предшествовавшие тревоги, направила всю свою энергию на бег и, уверившись в послушности своего тела, постепенно повышала планку своих целей. Таким образом ей удалось вернуть себе то физическое состояние, которое находилось под спудом ее шестинедельной пневмонии, и начать атаку, которая привела ее на подиум.

Искаженное восприятие времени

Вспомните самые приятные и увлекательные моменты своей жизни. Это может быть день вашей свадьбы, день, когда вы написали целый рассказ за один присест, или ваш лучший поход в горы, где вы любовались замечательными видами. Вполне вероятно, что все эти разные моменты имеют нечто общее: все они разворачивались в вашем сознании с другой скоростью, нежели обычные события.

Теперь вспомните свои лучшие забеги. Это могут быть дистанции, которые вы прошли почти без усилий и установили высокое личное достижение; это могут быть длительные пробежки в компании хороших друзей или одинокие путешествия, когда вы были полностью поглощены своими мыслями. И снова в них можно найти нечто общее: ощущение искажения в восприятии времени.

Освобождение от тирании времени – нелегкая задача. Многие люди носят часы, а те, которые этого не делают, получают напоминание о времени дня при первом же взгляде на свои мобильные телефоны или компьютеры. Осознание времени может играть позитивную роль – например, во время интервальных тренировок, когда вы понимаете, что проводите хорошее занятие. Но очень часто люди зацикливаются на времени, когда стремятся заняться чем-либо более приятным, нежели нынешнее дело. Вместо того чтобы растворяться в настоящем моменте, люди начинают мучительно считать минуты до того, как смогут освободиться от не нравящейся им деятельности.

Эта неотвязная мысль о времени посещает нас не только на работе. Большинство бегунов часто посматривают на свои часы во время забега. В трудные дни вы можете поймать себя на том, что чаще, чем обычно, отворачиваете рукав рубашки или пиджака в надежде на то, что ваш ад вот-вот закончится. Когда вы не увлечены настоящим моментом, ваш ум судорожно мечется между прошлым («Что я сделал такого, чтобы заслужить сегодня такое отвратительное состояние?») и будущим («Не могу дождаться, когда окажусь у себя дома»).