Давид против Голиафа - Гейдар Джемаль Страница 13
Давид против Голиафа - Гейдар Джемаль читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Традиция сегодня живет в клубах элит. Там хозяева жизни имеют достаточно дерзости, чтобы ставить перед собой задачи, выходящие далеко за рамки массового кругозора. Они не верят в то, во что сами же заставляют верить людей с помощью СМИ.
Постсовременный человек, отлученный от традиции, стал как воск в руках власти, которая сохранила с традицией тайную связь. Он больше не способен бросить вызов каким бы то ни было догмам – потому что догм для него нет. Нельзя бросить вызов зыбкой неопределенности. Можно лишь положиться на решение чужой воли.
Кризис философии в том, что она не в силах преодолеть загипнотизированность идеей позитива в любой форме и начинает разрушаться в тот момент, когда ставит позитивное под сомнение.
Для обычного человека философия – это избыточная премудрость, не имеющая отношения к его нуждам. Он и не подозревает, что сам весь целиком – от подошв его китайских кроссовок до банки пива в руке – является побочным продуктом философии.
Если наука претендует на то, что решает «уравнения с двумя неизвестными» – сознанием и внешним миром, то философия организует, в том числе, и науку.
Философы выдвинулись как оппозиция религиозным мудрецам, претендовавшим на знание последних тайн. Философ стремится представить всеобщее в самом конкретном и непосредственном виде.
Поэтому для него отправной точкой всегда является наличный предмет, который можно потрогать руками.
Даже для Платона, который считается самым духовным из когдалибо живших философов, это тоже так. Поэтому, главной идеей Платона было само Бытие, оно же – высшее Благо.
Философы всегда ориентируются на конкретный позитив. Мера этого позитива – человеческий опыт. Бытие как блаженство, ощущение райского сада – вот невысказанный критерий всякого философского рассуждения.
Поэтому между глубокими мистиками и поверхностными либералами разница не так уж фундаментальна. Философ не может себе представить иной точки отсчета, чем личное положительное переживание.
К сожалению, в конечном счете обнаруживается, что такой подход несовершенен. Сначала философия успешно критиковала религию, и одно время казалось, что совсем взяла над ней верх. Но в последнее время религия перешла в контрнаступление. Принцип положительного не достаточен в ответе на вопрос о смысле. Религия, занимаясь смыслом, так или иначе указывает на ограниченность самой идеи бытия. Ведь философы бессильны по-настоящему даже объяснить факт смерти, тем более преодолеть ее.
После того, как религиозные авторитеты удалились от обыденной жизни в заоблачные эмпиреи, власть поручила философам организовывать сознание светского общества. Философы с этой задачей не справились, о чем свидетельствует кризис философии в виде постмодернизма. Последним словом современной философии становится Френсис Фукуяма, намекающий на то, что подавляющее большинство ныне живущих людей мешают правильной организации будущего общества. Хорошо бы их куда-то деть.
Кризис науки в том, что она как метод невозможна без культа объективного, что ведет ее к созданию все новых и новых мифов по поводу внешней реальности.
Многие люди, не исключая и нынешних ученых, думают, что наука – это синоним материализма. Дескать, научный метод основан на эксперименте и истолковании практических результатах оного.
Наука продвигается наощупь, малыми шажками, шаря в темноте растопыренными пальцами и отвоевывая у неизвестности крупицу за крупицей достоверного знания.
Такой подход живо напоминает о том, как пять слепых щупали слона. Один, ухвативший хобот, говорил, что слон – это гибкая упругая труба. Другой, обнявший ногу, уверял, что это мощная, уходящая ввысь колонна и т. д.
Конечно же, наука начинает с общего абстрактного представления о том, чем мир является (=должен быть). Потом она начинает это доказывать. Если не доказывается, наука нехотя и чуть-чуть подправляет первоначальную идею и снова доказывает.
Так, представление о вселенной, существующей миллиарды лет, возникло фактически в XIX веке и отнюдь не экспериментальным путем, потому что экспериментальным путем это доказать нельзя. Такое представление пришло в научный разум из плохо понятых индийских мифов, а дальше его начали доказывать с помощью радио-телескопов и синхрофазотронов. Идея Дарвина о происхождении человека из обезьяны также происходит из шаманского мифа. Различные тотемные концепты происхождения человека от разных животных популярны у разных примитивных народов. Но Дарвин для обоснования этого шаманского мифа разработал целую теорию естественного отбора. Когда в XX веке в этой теории обнаружились дыры, на смену пришла теория скачкообразных мутаций и т. д.
Наука в современном смысле была создана талантливыми идеалистами-язычниками, вроде Коперника и Джордано Бруно, во имя политической борьбы с церковью. Сегодня она превратилась в самостоятельный мифологический институт – могучее средство для контроля массового сознания. Ведь обыватель верит, что окружающие его технологические «чудеса» созданы наукой. Ему и невдомек, что развитие технологий не только не опирается на научное мировоззрение, но часто осуществляется вопреки ему.
Кризис идеологии – в ее полном отчуждении от духовных и экзистенциальных потребностей тех людей, к которым она апеллирует и которые должны быть ее носителями.
Впервые идеология в современном партийном значении слова появилась с Французской революцией 1789 г. Тогда французы разделились на «роялистов» (сторонников короля) и республиканцев. Республиканцы и монархисты были и раньше, в той же Англии времен Кромвеля или Древнем Риме. Но тогда это не было идеологией. Политические деления опирались на религиозный мотив.
В наше время идеология не нуждается в высшем оправдании, выходящем за рамки обыденной жизни. Предметом идеологии может быть спор по поводу ЖКХ или отношения к налогам. Сегодняшние левые доказывают свою левизну тем, что требуют взимать прогрессивный налог с богатых. Другие идеи им просто не нужны.
Идеологические программы партий фактически не различаются между собой. Различаться им не дает очень жесткая договоренность в современном обществе о том, что можно говорить и чего нельзя. 99 % тем, существующих в большой культуре, в наши дни невозможно ввести в политический оборот: это будет вызовов политкорректности! Прошли те времена, когда говорилось о пролетарской идеологии или о буржуазной идеологии. В то время считалось, что идеология обращается к реальным группам людей, не похожим на другие, и выражает их особые интересы. Сегодня по умолчанию все идеологии обращаются к одинаковым людям и являются поводом для конкуренции партийных брендов. Электорат делится между партиями по тому же принципу, что и фанаты футбольных клубов. С таким же успехом можно говорить об идеологиях «Спартака» или «Челси».
Конечно, это не значит, что современное общество состоит из одинаковых бильярдных шаров с приблизительно намалеванными на них человеческими лицами. Как и в прошлом, разные и даже несовместимые группы людей противостоят друг другу. Если бы они смогли высказываться от своего имени, у мира возникли бы разные версии возможного будущего. Альтернативные перспективы, связанные с этими человеческими типами.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии