Эмоциональный террор. Как манипуляторы играют на ваших чувствах - Изабель Назаре-Ага Страница 12

Я стала реже, чем на других участниках группы, останавливать на нем взгляд, умышленно уменьшая его важность. Если он меня перебивал, я с интересом отвечала только тогда, когда его комментарии были уместны (относились к делу). Я не обращала внимания на его несвоевременные замечания, сопровождая их простой улыбкой и не прерывая свою речь. Иногда я оспаривала его ремарки, используя технику логических вопросов (взятых из рационально-эмоциональной поведенческой терапии, о которой мы поговорим в конце книги). Тогда иррациональность его суждений не получала развития, и все вставало на свои места. Еще в самый первый день я узнала, что этот человек был известен своим умением создавать серьезные проблемы в отделах, где он работал. Его некомпетентность чуть не стоила ему увольнения. Другими словами, ему пришлось много заплатить, чтобы остаться на своей должности. Это объясняет, почему предприятие не собиралось отправлять его на этот тренинг.

Интересно отметить то впечатление, которое он произвел на меня в самые первые минуты своего присутствия: «Он, должно быть, большой начальник»! К пятидесяти годам он не преодолел планки, которой многие другие достигают уже в возрасте тридцати лет. Однако производил он обратное впечатление: поведение и отношение манипулятора часто создают ощущение, что он превосходит нас. Он систематично берет на себя роль центрального персонажа (кроме тех случаев, когда надевает маску скромной жертвы). Иногда он заставляет нас думать, что является «почтенным старцем» этих мест.

Уверенная в себе личность также ищет комфорта, но такой человек будет только рад разделить его с окружающими.

Другой пример: я проводила семинар для десяти работников, в основном директоров, их помощников и ответственных руководителей большого предприятия. Темой семинара было НЛП (нейролингвистическое программирование). Эта техника среди прочего затрагивает бессознательные и невербальные аспекты коммуникации.

С самого первого дня на занятиях присутствовала одна женщина, она мало улыбалась и была красива, но холодна. Она сразу села на стул боком. Ступни, колени, таз и грудь были направлены на соседа справа; только голова, которую она подпирала рукой, и локоть, поддерживаемый спинкой стула, смотрели в центр круга. Она сохраняла такую позу (выбирая поочередно то правую, то левую сторону) по шесть с половиной часов в течение пяти дней. Тренинги проходили с перерывом в одну неделю. Она молчала крайне странным образом: не выражая согласия ни по отношению к тому, что говорила я, ни по отношению к тому, что высказывали другие люди. Ее взгляд не выражал ничего. Ее молчание вовсе не походило на молчание скромного человека. Она слушала других (так ли это было на самом-то деле?), но не выражала никакого собственного отношения. Когда мы выполняли упражнения в группах из трех человек, она отказывалась рассказывать о себе, однако старалась разговорить других; она уходила от ответа даже тогда, когда я прямо спрашивала ее, что она собирается делать с полученной информацией. Мой вопрос ее смущал:

Вспомним, как ведет себя неловкий человек (но не манипулятор) в группе. В девяноста пяти процентах случаев он старается ни в коем случае не выделяться среди остальных. Его колени направлены в центр, сведены вместе или скрещены. Пять процентов оставшихся могут в случае необходимости спрятаться за столом, оправдывая это тем, что так им удобнее писать. И это истинная правда, мы в этом не сомневаемся. Но необходимо отметить, что мало кто ведет себя именно так: общение в группе должно развиваться. Это обязывает каждого интегрироваться и, таким образом, с самого начала отказываться от принятия оппозиционного убеждения по отношению к участникам из страха оказаться отделенным. Пока мы не знаем участников группы и ее лидера, мы имеем нейтральное отношение и адаптируем свое поведение к контексту. Таков способ действия неловких, скромных или взволнованных людей.

Манипулятор отличается тем, что он примет беззаботную позу с самых первых минут общения и будет сохранять ее до конца. Например, представьте себе, что вы заходите в кабинет к человеку, которого вы не знаете вовсе или знаете, но совсем недолгое время, он же принимает вас, закинув ноги на стол. Или он с первых минут и до конца встречи усаживается максимально глубоко в кресло. В любом случае он хочет выделяться и ощущать свое противостояние по отношению к остальным присутствующим.

Д. Жесты манипулятора разнообразны. Он может изображать из себя самоуверенность, пассивность или агрессию в зависимости от слабости своего собеседника или эффекта, который хочет произвести.

• Его жесты могут выражать безопасность. Так, более крепкое рукопожатие, чем обычно, сопровождаемое чрезмерной приветливостью. Большинство манипуляторов умеют быть слащавыми и лицемерными (улыбка, рука на спине или на плече собеседника).

• Некоторые жесты враждебны и угрожающи: постукивание пальцем по столу, показывание пальцем на другого. Его цель — зародить в вас страх.

• Некоторые манипуляторы в зависимости от момента или собеседника не могут подавить свою тревогу и используют слишком много или слишком мало жестов: они выкручивают пальцы, прочищают горло, прикрывают рот, кусают губы (этот феномен чаще всего наблюдается среди мужчин) — и кажутся не особенно уверенными в себе.

Е. Выражение лица: манипулятор позволяет проявиться на лице только тем эмоциям, которые он сам хочет показать окружающим. Он никогда не раскрывает свои цели и способен улыбаться в то время, когда ситуация выглядит достаточно критичной. Он ведет себя так, словно ничто не способно удивить или испугать его. Он проецирует на себя образ человека, который идеально справляется с ситуацией. Вы, конечно, видели странные улыбки на лицах некоторых известных личностей, участвующих в крайне темных делах, при выходе из зала суда!

На деле манипулятор старается полностью взять под свой контроль любое физическое проявление эмоций. Будь они негативными (гнев, ревность, злоба, смущение, тоска, страх) или позитивными (радость, энтузиазм, удовлетворение), манипулятор ни в коем случае не желает разоблачать свои реальные чувства.

В том, что касается невербального проявления эмоций и чувств, легче всего контролировать мимику. Лицо идеально умеет лгать. Мы все умеем это делать. Мы все способны улыбаться при виде неприятного человека и говорить ему: «Жак, это ты! Какой приятный сюрприз! Хорошо, что ты пришел!» Но тело может предать нас и раскрыть истинные эмоции, которые голос и лицо умеют прятать. Например, при встрече с вышеупомянутым Жаком наш голос может дрогнуть в самом конце фразы или рукопожатие будет слишком вялым, либо же, наоборот, слишком крепким из-за досады. Но Жак замечает только улыбку и фразу приветствия и расценивает их как элементы радости и удовольствия от встречи с ним. Ему не приходит в голову, что нам может быть неприятно его общество, если только, конечно, он не является очень хорошим наблюдателем и не умеет замечать прочие невербальные знаки, ведь если судить по ним — ошибиться невозможно. Однако мало кто умеет обращать на них внимание.

Кто долгое время находится бок о бок с манипулятором дома или на работе, может обнаружить расхождение между истинными чувствами и тем, что манипулятор позволяет себе показывать окружающим. Когда за гостями закрывается дверь, выражение лица манипулятора меняется в мгновение ока. За секунду до этого он улыбался (маска для незнакомцев или гостей), но как только он остается наедине со своей семьей, на его лице остается только суровость. Естественно, ушедшие гости и не предполагают о существовании таких изменений. Они уходят с ощущением, что они только что общались с очень дружелюбным и милым человеком!