В поисках Света - Игорь Калинаускас Страница 12

В силу разных обстоятельств, особенно в силу того, что приходится учить разным вещам других людей, в силу того, что это необходимо для зарабатывания денег, в силу того, что к ним обращаются, или потому, что просто любят это делать. Многие, поучая, упрощают и обобщают, теряя конкретность и отграниченность. Вы, наверное, знаете, что пока человек любит учить, ему это нельзя делать. Пока человек любит учить, пока он не воспринимает это просто как работу, это говорит о том, что он реализует тенденцию, которая есть в каждом социализированном человеке, тенденцию поучать. С возрастом эта тенденция возрастает, потому что служит оправданием прожитых лет. Если нет другой возможности, то поучать начинают своих ближних, лишая себя всякой возможности с ними познакомиться.

Забота о том, чтобы быть зрячим в своей любви и вере, — это принципиальный момент, потому что очень часто человек называет верой и любовью нечто только для того, чтобы превратить это в само собой разумеющуюся норму, т. е. актуально забыть. «Я в это верую», все, этим можно не заниматься. «Я люблю» — значит, этим можно не заниматься. Это я часто наблюдаю и в вас, мои друзья. Все дело в том, что — тем, во что веришь, тем, кого любишь, вот этим и надо заниматься, все остальное не принципиально. Все остальное как раз не существенно. Выверт социализации и сила социального давления, социальной суггестии и социального наследования, позволяет человеку забыть то, что в какой-то момент истины он сам определил для себя как самое важное и самое существенное. Этот выверт, этот барьер препятствует человеку пребывать в своей же вере и в своей же любви, потому что наличие у человека зрелой веры и зрелой любви делает человека почти неуязвимым для социального давления. Социум, будучи надличностной структурой, это не упустил, и защитный механизм социальный и психологический, препятствующий таким проявлениям, вмонтировал. Потому что социум — это фабрика по производству людей. Тут, как говорится, мы должны поклониться, поблагодарить и проститься с этим. Но дело в том, что социум подобен плохим родителям, которые заняты не тем, чтобы дать человеку жизнь, а заняты тем, чтобы эту жизнь привязать к себе, очень часто это называется — родительская любовь. Это опять же социальная программа, потому что, согласно социальной программе, дети — это единственное, что может обеспечить старость родителей.

Зрячесть — это то качество, которое сейчас наиболее актуально. Корректность мышления, которая прежде всего проявляется в восприятии границ явленного, ибо каждая явленность отграничена.

Это и есть сокровенные знания традиции. Они не требуют игры в эзотерику, в тайну, в посвящение. Это сокровенное знание. Человек либо может это взять, либо не может это взять и все. Традиция не играет в эти глупые игры охранения своего знания. Это не знание, которое нужно охранять от профанов. Это знание невозможно сделать профаническим. Профанация начинается тогда, когда товар выдают за знания. Профанация состоит в том, что социально-психологический мир, сделанный, выдают за Школу. Это профанация. А знания о зрячей любви и зрячей вере и условия, при которых эта зрячесть возможна, нельзя спрофанировать, если ты их возьмешь, ты станешь зрячим, не возьмешь — ты ничего с этими знаниями сделать не можешь, ты не можешь их продать на рынке, они не только не пользуются спросом, они отвергаются. Они из разряда запрещенных товаров.

Все то, что вы имеете, все ваши специальные знания и умения могут быть трансформированы в содержание вашего бытия. Тогда бытие перестанет быть абстрактным понятием, а станет конкретно насыщенным, тогда даже такая совсем нулевая вещь, как самосознание, о котором ничего нельзя подумать, нулевая точка, даже эта нулевая точка заполнится конкретикой, конкретным содержанием ее пребывания в мире.

И тогда вам уже не нужно будет беспокоиться по поводу «зачем?». Ибо это «зачем?» откроется перед вами с полной ясностью. Вы сможете видеть мир, его движение, и вы сможете видеть или получать планы на десять, двадцать лет, на сколько хотите, на сорок лет, не создавая при этом жесткой модели и гарантированного будущего, потому что вы будете зряче пребывать в доступной вам реальности. Ваши возможности будут отграничены только границами доступной вам реальности. На сегодняшний день возможности человека ограничены массой социально обусловленных условий. Вы увидите, что многие люди не могут реализовать колоссальную потенциальность только потому, что в детстве с ними произошло то-то и то-то. Некоторые люди не могут реализовать свою потенциальность только потому, что в процессе социализации прошел технологический сбой и не был вмонтирован тот или иной блок. Это бесконечный рассказ, потому что каждый человек — это потрясающая история. Потрясающая история — он сам как таковой, внимания к этому в нашей культуре нет. Человек воспринимается как история его жизни, как биография. Биография имеет к человеку столь малое отношение, в лучшем случае — это одна десятитысячная истории человека. Человек сам по себе — колоссальное изделие, человек не просто изделие, которое обволакивает собой событие. Каждый человек и есть событие в реальности. Это не красивая идеология, это факт, который можно видеть, и это событие разворачивается в пространстве, пребывает в нем, своей жизнью влияет на реальность. В сцеплении с другими событиями. И тогда у вас не будет проблемы: ах, я вижу механизмы человека! Ах, я вижу его ложную личность! Ах, я вижу, как он сделан! Как же мне его любить? Ах, я могу манипулировать личностью! Ну и манипулируй на здоровье, если тебе больше делать нечего. Просто такое сцепление событий. Если вы будете видеть человека как событие в реальности, вы будете видеть и себя как событие в пространстве реальности, это и есть бытие, наполненное потрясающей конкретикой. Вот это и есть связь между жизнью и бытием. Между человеком как изделием и человеком как событием в реальности. Это и есть та опора, тот исходный момент, с которым работает традиция и с которым связывает свою надежду.

Мы все вылеплены из тьмы. Никто из нас не сделан из света. Мы люди. Мы сделаны из тьмы, но сделаны светом. Вот это и есть исходная ситуация. Если мы хотим любить, верить и бытийствовать в мире, наши глаза должны быть зрячими. В противном случае мы обречены. Мы обречены пребывать вещами, которые не знают, как они сделаны, из чего они сделаны, что они из себя представляют, и просто функционируют по неизвестным им законам. Однажды я услышал ответ на знаменитый вопрос: «Ты кто?», спрашивал я себя и услышал через традицию ответ: «Ты событие в реальности». Вот это и есть для меня моя любимая, моя традиция. Так я обрел тот смысл, который искал. Я искал смысл моей единичной жизни. Смысл, который бы содержался в ней самой, без ссылок на мистические пространства, без ссылок на связь поколений, без ссылок на то, что так утешает людей, позволяя им относительно радостно функционировать, согласно железнодорожному расписанию. Это главный подарок от традиции.