Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям - Джулия Шоу Страница 11

Поставив во главу угла вопрос «Почему?», команда из Невадского университета во главе с Алисой Винклер ^[35] провела исследование с целью установить, является ли в данном случае объясняющим механизмом феномен, известный как «цветовая стабильность». Этот термин относится к способности нашего зрения компенсировать разницу в освещении, чтобы оценить, какого же в действительности цвета предметы. Это именно то, что позволяет нам безошибочно определять цвет предмета, даже если он находится не на свету или в плохо освещенной комнате, и постоянно воспринимать цвет как один и тот же на протяжении всего дня, несмотря на то что длина световых волн, воздействуя на сетчатку глаза, может существенно изменить его.

В своем исследовании Винклер и ее команда нашли совершенно новый способ концептуализации восприятия цвета. Они открыли сине-желтую асимметрию, которая подразумевает, что поверхности гораздо вероятнее будут восприниматься как серые или белые, когда реальный цвет этих поверхностей является голубоватым, чем когда они имеют желтый, красный или зеленый оттенки. Исследователи утверждают, что это происходит потому, что существует тенденция интерпретировать голубые тона как результат воздействия источника освещения, например неба. Так, цвета платья могут восприниматься либо как результат определенного освещения, либо как реальные цвета ткани.

Какое все это имеет отношение к памяти? На самом деле все очень просто. Дело в том, что такие перцептивные способности, как цветовая стабильность, возникают не только благодаря нашей удивительной физиологии, но и потому, что у нас есть базовые воспоминания, сообщающие нам о том, как устроен мир. Мы по умолчанию знаем, что источником голубых тонов является свет неба, потому что сталкиваемся с этим каждый день. Мы обладаем огромным запасом воспоминаний, которые подсказывают нам, как выглядят вещи и как они должны выглядеть с учетом особенностей окружения. И мы используем эти воспоминания, основанные на нашем опыте, чтобы легче понимать ту информацию, которую мы получаем через наши чувства.

Это означает, что команда #белозолотых воспринимала изображение платья как плохо освещенное, и голубые тона интерпретировались как тень, а команда #синечерных воспринимала изображение как лучше освещенное, тем самым правильно интерпретируя цвета. Обе команды использовали комбинацию зрительной информации и своих внутренних моделей мира, основанных на личных воспоминаниях.

Если же вам, как и мне, удалось видеть платье и тем и другим способом, не волнуйтесь, поскольку исследование также установило, что изображение может иметь несколько устойчивых состояний, то есть может восприниматься по-разному одним и тем же человеком при разных обстоятельствах. Обобщая работы разных ученых по данному вопросу, Бевил Конвей подводит итог: «пример с платьем является очень эффективным инструментом для понимания того, как мозг справляется с многозначностью… существует большой [научный] интерес к тому, как внутренние модели формируют восприятие внешних образцов. Ранее мы считали, что внутренние модели схожи».

А для всех тех, кто до сих пор сомневается, – платье на самом деле сине-черное.

С платья началась дискуссия о том, что все мы видим мир по-разному даже через системы восприятия информации, которые часто кажутся универсальными. Конечно, это происходит и с другими видами восприятия, не только со зрением. Действительно, существует гораздо больше видов чувств, чем те, о которых мы обычно говорим: миф о том, что их только пять, существовал долгое время, но на самом деле мы сильно недооценивали наш организм.

Кроме зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния мы также постоянно обрабатываем информацию о своем нахождении в пространстве, внешней температуре, влажности, внутренней температуре, положении наших конечностей относительно тела, усталости, о том, как чувствуют себя наши внутренние органы, мышечном напряжении, и это далеко не все. И так же, как и с другими чувствами, если что-то интерпретируется неправильно в одном из этих одновременно происходящих процессов, каждый из которых по-своему несовершенен, возникает риск искажения наших воспоминаний уже на начальной стадии.

Одно из описаний способа, которым мы воспринимаем мир, называется моделью на основе данных или моделью восходящей обработки информации. Согласно этой модели наше представление о мире вокруг основано исключительно на информации, которую мы получаем из наших первичных ощущений от окружающего мира, при этом влияние наших ожиданий минимально. В целом эта модель хорошо показывает, как работает наше восприятие, поскольку основная часть нашего опыта должна точно отражать мир вокруг нас, – иначе мы не смогли бы управлять тем, что нас окружает.

Как об этом писали психологи Джеймс и Элеанор Гибсон в работе 1955 г. ^[36], «входящие стимулы содержат в себе все, что формирует восприятие. <…> Возможно, все наше знание поступает через ощущения». Входящие стимулы – это информация, которая поступает в наш мозг через наши чувства, а восприятие – просто мысленный образ, который развивается вследствие этого процесса. Например, когда вы смотрите на цветок, он является входящим стимулом, поскольку стимулирует работу мозга через зрительное ощущение. Если вы смотрите на цветок и концентрируете на нем свое внимание, вы его воспринимаете, формируя мысленный образ.

В своей статье «Перцептивное научение: разграничение или обогащение?» Гибсоны пытаются показать, что интерпретация наших чувств необязательно основывается на прошлом опыте. По их словам, «нет подтверждения тому, что эта интерпретация включает в себя воспоминания». То есть они утверждают, что мы можем просто переживать опыт, не формируя при этом воспоминаний. Мы видим цветок как цветок независимо от того, знаем ли мы что-то о цветах в принципе. Мы могли бы даже не называть это цветком, но сам его образ с лепестками, стеблем и листьями проникает в наш мозг. Модель восходящей обработки информации выражает наше интуитивное представление о том, каким должно быть восприятие – точным отражением реального мира, построенным на основе той информации, которую мы получаем от своих чувств.

А может, сверху?

Тем не менее большую часть времени мы воспринимаем вещи в рамках конкретного контекста. И у всех у нас есть целая система воспоминаний и схем – интуитивных идей о том, как устроен этот мир. Мы почти никогда не воспринимаем предмет изолированно, но всегда привносим свои воспоминания, интерпретируя картину мира. Когда мы смотрим на цветок, мы не просто видим форму и цвет, мы также знаем, что смотрим на часть растения, что эта часть называется «цветок» и что, вероятно, часть эта несъедобна. Мы также знаем, что цветок существует во Вселенной и поэтому подчиняется закону тяготения. Эта способность интерпретировать относительно базовую информацию и осмыслять ее является невероятно сложной и зависит от памяти.