Жажда смысла. Практики логотерапии по Виктору Франклу - Галина Лифшиц Страница 10
Жажда смысла. Практики логотерапии по Виктору Франклу - Галина Лифшиц читать онлайн бесплатно
– побуждать выражение и осознание чувств;
– работать с чувством вины, помочь избавиться от него, если оно необоснованно.
Если горе приобретает хронический оттенок, надо установить:
– почему человек так фиксирован на нем;
– какой отпечаток смерть отбрасывает на отношение человека к себе на фоне утраты;
– есть ли какая-то «вторичная выгода» от того, что человек держится за горе (например, он обнаружил, что о нем стали заботиться, а раньше ему этого не хватало).
Этапы психологической помощи в соответствии с этапами переживания горя:
1. Стадия шока. Не оставлять одного, заботиться. Заботу и внимание лучше выражать через прикосновения.
2. Стадия острого горя. Надо говорить об умершем, о причине смерти и чувствах в связи с происшедшим. Пусть рассказы даже неоднократно повторяются. Можно задавать вопросы, которые позволят выговориться: «На кого он был похож?»; «Можно ли увидеть его фото?»; «Что он любил делать?»; «Что вы сейчас вспоминаете о нем?»; Если человек молчит, не надо пытаться его разговорить.
3. Стадия восстановления. Помогать заново включиться в жизнь, планировать будущее. Хорошо, если кто-то попросит о помощи, это поможет «встряхнуться».
Привычные до автоматизма фразы, которых надо избегать, работая с людьми, переживающими горе:
– На все воля Божья; Бог дал, Бог взял.
(Мы вообще не можем рассуждать о «Божьей воле», поскольку нам она неведома, непостижима; в эту сферу для нас доступ закрыт.);
– Что поделаешь, это жизнь.
(Фраза из разряда «пустых звуков», которая может привести к отчаянию и непринятию жизни.);
– Мне знакомы ваши чувства.
(Каждый человек уникален, мы не можем уверять, что чувства другого нам знакомы, понятны и, главное, то, у вас есть ощущение знакомства с чувствами страдающего человека, не служит ему утешением.);
– Уже прошло столько времени с его смерти. Вы еще не успокоились?
(Но лимита времени на страдание не существует.);
– Благодарите Бога, что у вас еще есть дети;
(Конечно, дети – великое счастье и утешение, но они не восполняют потерю.);
– Бог выбирает лучших;
(И здесь – фальшь и пустословие.);
– Он прожил долгую и честную жизнь, и вот пробил его час.
(Даже долгая жизнь ушедшего не избавляет от переживаний по поводу его ухода.);
– Мне очень жаль.
(Это пустые бессмысленные слова – они зачастую только дуют понять страдающему человеку, что вы с ним – на разных берегах жизни.);
– Ему там лучше.
(Но речь ведь не о «нем там». Речь о том, кто остался здесь, о том, кому тут плохо, кто страдает.);
Использующий эти и подобные фразы терапевт может показаться страдающему человеку самодовольным глупцом. Ведь человек в горе остро чувствует фальшь и понимает, что не за рациональным объяснением он пришел. Ведь рационального объяснения в ситуациях горя нет.
Иногда люди убеждены, что страдание – результат определенного проступка, греха, который они сами совершили по отношению к другим или перенесли от другого. Негодование или чувство обиды, сильный и стойкий гнев, вызванный чувством несправедливости и причиненного зла могут, как и чувство вины, завести человека в тупик.
Желания клиентов, как правило, касаются следующих тем:
– Мне хочется просто поговорить. Я хочу рассказать о его жизни;
– Спросите меня о нем (о ней);
– Поддержите меня и позвольте мне выплакаться;
– Если я молчу, это не значит, что я не ощущаю или не желаю вашего присутствия.
Однажды на занятиях, когда я перечисляла фразы, которых следует избегать, общаясь с клиентами, переживающими горя, одна из слушателей на каждую фразу реагировала удивленным восклицанием: «Как? И это нельзя? И это тоже нельзя? А что же делать? Молчать? Просто молчать и все?» Да, порой лучше молчать и быть рядом. И спрашивать человека, нуждающегося в вашей помощи, о его жизни, побуждая к разговору, опираясь на его здоровую часть, тянущуюся к жизни и к смыслу.
Н. обратилась не за консультацией, как она выразилась, а для разговора, ради подведения некоторых итогов. Почти три года назад погиб ее муж. Они прожили вместе 25 лет, оставаясь любящими, внимательными друг к другу людьми. Две сильные личности, решившие изначально быть верными друг другу и при этом не ограничивать друг друга. Муж (в качестве хобби) увлекался спортивным пилотажем. У него был свой (очень серьезный) бизнес. Она – человек творческой профессии. Автор нескольких книг. Двое взрослых дочерей. Прекрасная семья, комфортные условия жизни, путешествия, взаимопонимание, любовь.
В знойный летний день Н. ехала на машине за город. Она слушала радио – музыку. Вдруг музыка прервалась, начались новости. Н. услышала, что во время авиапраздника разбился спортивный самолет. В это самое время муж ее был как раз на этом празднике. Она окаменела и мгновенно поняла все. Ей пришлось проехать по трассе еще какое-то расстояние, пока она нашла место для остановки. Телефон мужа был включен, но трубку никто не взял. Она развернулась и поехала на аэродром, где должен был быть муж. Это заняло три часа езды. Во время пути ей позвонил друг мужа и сказал, что самолет ее мужа упал, но пока еще ничего не известно. Она очень четко поняла, что это сказано только затем, чтобы дать ей возможность как-то свыкнуться с мыслью о том, что его больше нет. И тут она ощутила, что превратилась в камень. У нее не было ни слез, ни страха, ни – даже – боли. За рулем сидел камень и ехал к месту гибели любимого человека. На аэродроме ее ждали специалисты. Врач посоветовал не смотреть на останки мужа – лучше, чтобы она запомнила его живым. Тем более – узнать в останках кого бы то ни было просто невозможно. Однако он сказал, что в любой момент, если она примет решение посмотреть на останки, она сможет это сделать. У нее спросили, нужен ли ей психолог. Она не знала, нужен ли ей психолог – слез не было, не было ужаса, не было ничего. Даже растерянности. Но она и не отвергла присутствие психолога. К счастью, психолог ей попалась опытная. Не было выражений сочувствия, утешений, мудрых мыслей о смерти и прочего лишнего. Психолог спрашивала ее о детях, о том, чем они занимаются, где живут, сколько им лет. Психолог спрашивала Н. о ее профессии, о том, что ей интересно, чем она увлекается. Эти вопросы как-то возвращали Н. к мыслям о жизни. Она даже сама задала вопрос о том, как ей сказать дочерям о случившемся. Это была просьба о совете. И только тогда психолог дала совет: сообщить надо не по телефону, а лично, и чтобы в это время рядом были еще люди. Н. заметила, что она никогда и никому с тех пор не произнесла слов: «Муж погиб. Муж умер. Муж разбился». И, говоря дочерям о произошедшем, она использовала фразу: «Папа упал».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии