Последний ребенок в лесу - Ричард Лоув Страница 10

Много лет я выбирал себе роль добровольца, исследователя гроз и метелей.

Генри Дэвид Торо

Что произошло с местечком, где жил мистер Рик? Пятнадцать лет тому назад Джон Рик, преподаватель математики в средней школе, переехал со своей семьей в Скрипс-Ранч по той простой причине, что это местечко славилось своим доброжелательным отношением к детям. Расположившееся среди роскошной эвкалиптовой рощи на северной окраине Сан-Диего [22], обрамленное каньонами и лесными тропинками, Скрипе представляет собой одно из тех редких мест, где родители могут считать, что дети их растут среди природы. Да так, собственно говоря, и было. Плакат у въезда: «Сельская жизнь».

«У нас здесь на душу населения больше бойскаутских от-рядов, чем где-либо в стране, — говорит Рик. — Те, кто занимался планировкой этого района, сделали все, чтобы детям для игр оставалось как можно больше места. И о парках они не забыли».

Через несколько лет после их переезда в Скрипс-Ранч Ник стал встречать в информационных бюллетенях местного комитета статьи о «нелегальном использовании» свободного пространства. «Стало совсем не так, как раньше, когда дети все время были на воздухе, бегали под деревьями, строили крепости; воображение само подсказывало им, в какие игры играть, — вспоминает Рик. — Они строили трамплины для прыжков на велосипеде, делали запруды на небольших ручейках, чтобы можно было поплавать на лодке. Они заполняли свою жизнь теми самыми занятиями, воспоминания о которых мы бережно проносим через все последующие годы». И вот всему этому пришел конец. «Почему-то шалаш, построенный на дереве, — продолжает он, — стал считаться пожароопасным, а в небольшой запруде увидели опасность серьезного наводнения».

Олицетворяющие собой власть взрослые из муниципального совета прогнали детей с маленького пруда около библиотеки, где ребята ловили мелких рыбешек не один десяток лет назад, когда в Скрипс-Ранч еще держали крупный рогатый скот. В ответ на столь жесткие меры родители вместе с детьми соорудили баскетбольную площадку, поставили столбы с кольцами. Молодые люди перенесли трамплины для скейтбордов ближе к дороге. Но муниципальный совет напомнил жителям, что подобные действия являются нарушением договора, который они подписывали, приобретая здесь дома в собственность.

Трамплины и площадка были ликвидированы, а дети разошлись по домам.

«Вся творческая фантазия наших детей направилась на игровые приставки Sega и Game Boy, — рассказывает Рик. — Взрослые забеспокоились. Дети стали толстеть. Необходимо было что-то делать». Поэтому родители поддержали создание скейт-парка в более доброжелательно настроенном соседнем районе. Но этот парк оказался в десяти милях от их дома.

Рик может переехать в другой район, однако в разрастающихся загородных поселениях, окружающих все больше и больше американских городов, подобные ограничения становятся правилами. Бесчисленные общественные организации на местах фактически причислили естественные детские игры на улице к разряду противозаконных действий — зачастую просто для того, чтобы не возникало конфликтных ситуаций, а иногда от чрезмерной одержимости идеей общественного порядка. Родители и дети теперь считают, что многие игры на улице запрещены, хотя это и не всегда так, однако узнать о законе все равно что наполовину его выполнить.

Особенными любителями издавать указы слывут органы местного самоуправления. Множество домоуправленческих структур, сформировавшихся за последние два-три десятилетия, руководствуются жесткими пунктами договоров, не просто не поощряющих, но и напрямую запрещающих многие игры, в которые мы когда-то играли на улице. По данным Института общественных ассоциаций, сегодня 47 млн американцев живут в домах, управляемых ассоциациями владельцев, совладельцев или кооперативами. Число таких ассоциаций выросло от 10 тыс. в 1970 году до 231 тыс. в наши дни. Они-то и вменяют в обязанность взрослым и детям (если, по их представлениям, последние вообще имеют право на существование) выполнять правила, которые зачастую носят характер не мягких рекомендаций, а жестких требований. В Скрипс-Ранч подобные управленческие структуры все-таки довольно покладисты, но, несмотря на это, их официальные представители периодически стирают с лица земли крепости и шалаши, построенные детьми в лесистых каньонах.

Некоторые причины подобных действий можно понять: их беспокоит, что такие постройки могут оказаться причиной лесного пожара. Но побочным следствием их действий становится запрет на детские игры на природе.

Наделенные властью представители общественности к тому же ограничивают возможности детей контактировать с природой. Восприятие естественной детской игры как противозаконного действия основывается по большей части на предположениях, а не на реальности. Однако некоторые сообщества расценивают действия молодых людей, которые пытаются возродить игры своих родителей, как уголовно наказуемые и могут предъявить иск родителям. Так, в Пенсильвании три брата восьми, десяти и двенадцати лет потратили восемь месяцев на то, чтобы на свои собственные деньги построить на заднем дворе домик для игр. Районный совет приказал мальчикам снести деревянное строение по той причине, что у них не было разрешения на строительство. В городе Клинтон, штат Миссисипи, одна семья с вдохновением построила двухэтажный деревянный дом, искусно воссоздав черты викторианского стиля и потратив на это четыре тысячи долларов. Они предварительно спросили у городских властей, нужно ли разрешение на строительство, и получили отрицательный ответ. Пять лет спустя отдел городского и пригородного планирования заявил, что дом должен быть ликвидирован, так как сам факт его существования является нарушением постановления, запрещающего возведение дополнительных строений перед домами.

Еще один источник строгих ограничений на детские игры проистекает из наших стараний защитить природу от того давления, которое оказывает на нее разросшееся население планеты. Так, например, с целью защитить оказавшуюся на грани исчезновения юго-западную речную жабу арройо круглогодично остается закрытым для рыбалки и кемпинга 1200 га леса национального парка Анджелес. В Калифорнии, в районе Океано Дьюнз, было запрещено запускать воздушных змеев, потому что они пугали находящихся под защитой ржанок, а также снежных зуек, для гнездовья которых стало недостаточно места на побережье. После того как этот запрет вступил в силу, лесничий заповедника объявил жителю Океано Амброзе Симасу, что он со своим правнуком теперь больше не может запускать змеев (которых зуйки принимают за ястребов) на том самом берегу, где он когда-то запускал змеев со своим отцом и дедом. В моем городе считается противозаконным «приносить вред, ломать, срезать или выкапывать любое дерево… (или) растение… растущее в любом городском парке… без письменного разрешения городского управляющего». Но что же стоит за этим «причинять вред»? Неужели ребенок принесет дереву серьезный вред, если залезет на него? Некоторые думают, что да. В другом документе объявляется противозаконным «брать, убивать, ранить или беспокоить… любую птицу или животное… если они не являются, в соответствии с заключением городского управляющего, вредоносными…»