Парни и секс. Молодые люди о любви, беспорядочных связях и современной мужественности - Пегги Оренстейн Страница 10

Мейсону 19 лет, он встретил меня в лобби своего общежития в университете Большой десятки ^[33], где учился на втором курсе. На нем был кардиган из секонд-хенда, серые спортивные брюки, кроссовки на толстой подошве и разноцветные носки в ромбик. Я не разглядела длину и цвет его волос. Они были полностью спрятаны под натянутой до бровей кислотно-зеленой вязаной шапкой, на которой он маркером нарисовал звезды и луны и написал любимую цитату из Жан-Поля Сартра: «Как все мечтатели, я путаю разочарование с истиной». Когда я спросила про его стиль одежды, Мейсон озадаченно оглядел себя, будто сам удивлялся, что хоть что-то надел. «Думаю, это можно назвать я у папы дурачок», — сказал он тихо. При росте 5 футов 10 дюймов (около 177 см) и весе 190 фунтов (около 86 кг) у Мейсона был еще и «папин животик», хотя он весил намного меньше, чем два года назад, когда играл в обороне за футбольную команду старшей школы Милуоки. «Я был толстяком, — признался он. — Тренеры хотели, чтобы мы ели как можно больше фастфуда. “Пусть после тренировки ваши родители сводят вас в Макдоналдс”». Мейсон казался таким спокойным и непринужденным, что было сложно представить его на футбольном поле. По правде говоря, хотя в первую свою команду он попал в восемь лет, ему никогда не нравился этот спорт. Мальчик терпеть не мог, когда его атаковали. Он продолжал играть только потому, что футболом занимались его два старших брата, и он решил, что «обязан» идти по их стопам. Однако после одиннадцатого класса он наконец оставил спорт. «Я, конечно, понимаю, что все мальчишки любят возиться в грязи, мериться силой и ставить друг другу синяки, — сказал он, — и я совсем не против грязи и силы, но физическая боль мне не по душе».

В то лето, переживая, что из-за его веса девушки не обращают на него внимания, он сбросил 40 фунтов (около 18 кг). Его ежедневный рацион ограничивался одним батончиком мюсли, несколькими кренделями и парой горстей орехов. Кроме того, Мейсон подписался на фитнес-сенсацию YouTube Азиза Шавершяна, который из худенького любителя видеоигр превратился в бодибилдера, и его популярность только выросла после смерти от остановки сердца в возрасте двадцати двух лет (ходили слухи, что Азиз злоупотреблял анаболическими стероидами). Также Мейсона заинтересовали Vegan Gains — чтобы убедить остальных во вреде мяса, тот однажды выложил видео инфаркта у своего 82-летнего дедушки, — и Фрэнк Янг, который утверждал, что набрал больше 30 фунтов (около 13 кг) одних только мышц всего за три недели без фармацевтических препаратов. Фитнес-гуру играют в жизни парней ту же роль, что влогеры, проповедующие красоту и похудение, — для девушек. Это источник развлечения, мотивации и, в некоторой степени, угроза. Какое-то время Мейсон был одержим идеей добиться рельефного пресса, чтобы под кожей проступали «кубики» (на самом деле, этого можно достичь только через опасную для здоровья потерю жировой массы тела). Какое-то время парень увлекался фрик-шоу о синтоле — масле, которое, если вкалывать в бицепсы и икры, создает иллюзию невероятно больших мышц. Иногда он следовал рекомендациям, касающимся не только спортзала: когда любимый влогер восторженно описывал преимущества расширяющего сознание псилоцибина, Мейсон отыскал галлюциногенные грибы на сайте Даркнета ^[34], который он охарактеризовал «как Amazon, только с наркотиками».

Искать в интернете мнение так называемых экспертов, их советы и другую информацию — совершенно естественно для миллениалов. Так что я очень удивилась, когда во время нашей беседы Мейсон вдруг достал самый простой телефон-раскладушку. Прошлым летом на фестивале альтернативной музыки «Лоллапалуза» он встретил парня и обменялся с ним телефонами. Тот парень утверждал, что без смартфона уделяет больше внимания реальной жизни и меньше зависит от технологий. «Он сказал, что в нашей возрастной группе, как только возникает хоть минута тишины, люди сразу достают телефоны, чтобы избежать неловкости. А он не боялся этой неловкости, а, наоборот, радовался ей, потому что жизнь — сама по себе одна большая неловкость». Эта идея заинтриговала Мейсона; к тому же он много читал о том, что смартфоны и социальные сети вызывают у современных подростков тревожность и депрессию. Он и сам столкнулся с подобными ощущениями на первом семестре в колледже. Его тогдашняя девушка была за триста миль от него, в другом колледже, но они почти постоянно переписывались или общались в Snapchat. А еще отслеживали местонахождение друг друга через приложение. И когда его девушка перестала отвечать, Мейсон точно знал, сколько раз та ходила в общежитие к парню, с которым, как он подозревал, она закрутила роман. «Я проверял ее местонахождение, как маньяк, почти что неосознанно, — сказал он. — Это такой соблазн. Ты понимаешь, что это вредно для тебя. Ты понимаешь, что ни к чему хорошему это не приведет. Но не можешь остановиться. Вот и… — он помахал своей раскладушкой. — К тому же, — добавил он как бы между прочим, — я перестал смотреть порно».