Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется - Анна Рослинг Рённлунд Страница 10

На левом графике показан разрыв между средними оценками мужчин и женщин, сдающих стандартный экзамен SAT в США, для каждого года начиная с 1965-го. На правом графике показан разрыв между средним доходом людей в Мексике и США. Обратите внимание на огромную разницу между двумя линиями на каждом графике. Мужчины и женщины. США и Мексика. Казалось бы, эти графики показывают, что мужчины лучше женщин понимают математику, а доход жителей США выше дохода мексиканцев. В определенном смысле это так. Об этом говорят цифры. Но в каком именно смысле? В какой степени? Все ли мужчины лучше всех женщин? Все ли граждане США богаче всех мексиканцев?

Давайте лучше изучим реальную картину, которая скрывается за цифрами. Первым делом изменим масштаб по вертикальной оси. Мы используем те же цифры, но впечатление создается иное. Теперь «разрыва» как будто и нет.

Теперь посмотрим на те же данные третьим способом. Вместо того чтобы сравнивать средние показатели для каждого года, давайте сравним разброс оценок по математике или уровней дохода для конкретного года.

Теперь мы видим показатели всех людей, которые скрывались за средним значением. Смотрите! Оценки мужчин и женщин по математике почти полностью накладываются друг на друга. У большинства женщин есть математический близнец-мужчина, то есть мужчина, набравший такое же количество баллов. Если сравнивать доходы в Мексике и США, множества тоже пересекаются, но лишь частично. Однако при взгляде на представленные таким образом данные становится очевидно, что две группы людей — мужчины и женщины, мексиканцы и американцы — на самом деле не отделены друг от друга. Они пересекаются. Никакого разрыва нет.

Само собой, истории о разрыве могут соответствовать действительности. Во времена апартеида в Южной Африке черное и белое население страны имело разные уровни дохода, между которыми существовал настоящий разрыв. Эти множества почти не пересекались. История о разрыве между группами в то время была совершенно правдива.

Однако апартеид был явлением из ряда вон выходящим. Гораздо чаще в историях о разрыве ситуация чрезмерно драматизируется, что сбивает людей с толку. В большинстве случаев две группы не отделены друг от друга, даже если так и кажется при сравнении средних значений. Почти всегда мы получаем более полную картину, копнув немного глубже, чтобы сравнить не только средние показатели, но и разброс значений: не только группу в целом, но и отдельных людей. Очень часто в таком случае мы видим, что отдельные группы на самом деле во многом пересекаются.

Сравнение крайностей

Нам нравятся крайности, тем более что они всегда запоминаются. Например, при мысли о глобальном неравенстве мы вспоминаем новостные сюжеты о голоде в Южном Судане и сравниваем их с нашей комфортной жизнью. Если нас попросят представить два разных государственных строя, мы быстро вспомним коррумпированные, деспотичные диктаторские режимы и сравним их со странами вроде Швеции, где действуют прекрасные системы социального обеспечения, а великодушные чиновники посвящают свою жизнь заботе о правах граждан.

Такие истории о противоположностях увлекательны, провокационны, любопытны — и очень эффективны для пробуждения инстинкта разрыва, — но они редко помогают нам действительно понять мир. Всегда будут богатейшие и беднейшие люди, всегда будут худшие и лучшие режимы. Но наличие крайностей ни о чем нам не говорит. Большинство обычно кроется в середине и рассказывает совсем другую историю.

Возьмем, к примеру, Бразилию, одну из стран с самыми высокими показателями неравенства. Богатейшие 10 процентов населения Бразилии получают 41 процент общей суммы доходов. Жутковато, правда? Цифра кажется завышенной. Мы тотчас представляем, как элита ворует ресурсы у всех остальных. Пресса поддерживает такие представления, рассказывая о жизни богатейших людей страны — часто даже не богатейших 10 процентов, а богатейших 0,1 процента, сверхбогатых людей — и публикуя фотографии их яхт, лошадей и огромных особняков.

Да, цифра действительно ужасно велика. В то же время она уже много лет не была так мала.

Статистику часто используют для драматизации событий в политических целях, но важно, что она также помогает нам оценивать реальность. Посмотрим распределение населения Бразилии по четырем уровням доходов.

Большинство людей в Бразилии выбралось из нищеты. Максимум кривой находится на третьем уровне, то есть там, где люди могут позволить себе купить мотоцикл и очки, а также скопить определенную сумму в банке, чтобы оплатить детям образование в старшей школе и однажды купить стиральную машину. На самом деле разрыва нет даже в стране с одними из самых высоких показателей неравенства. Большинство людей в середине.

Взгляд свысока

Как я уже сказал, раз вы читаете эту книгу, вероятнее всего, вы живете на четвертом уровне. Даже если вы живете в стране со средним уровнем доходов, соответствующим второму или третьему уровню, например в Мексике, сами вы, вероятно, живете все-таки на четвертом уровне, а ваша жизнь во многом похожа на жизнь людей, которые живут на четвертом уровне в Сан-Франциско, Стокгольме, Рио, Кейптауне и Пекине. Бедность в вашей стране отличается от «нищеты». Это «относительная бедность». Например, в США даже люди на третьем уровне признаются живущими за чертой бедности.

Скорее всего, тяготы людей с первого, второго и третьего уровней вам совсем незнакомы, а пресса, которую вы читаете, описывает их не слишком достоверно ^[1].

Чтобы сформировать фактологическую картину мира, вам прежде всего нужно понять, что ваш непосредственный опыт относится в основном к четвертому уровню, а опосредованный опыт вы получаете через прессу, которая привлекает внимание к из ряда вон выходящим событиям и редко говорит об обыденности.