Счастье вместе. Нескучное руководство по семейной жизни - Белинда Ласкомб Страница 10

Я не в состоянии разрешить и даже понять все проблемы своего мужа. Вот он в подробностях рассказывает мне о переговорах с клиентами, подрядчиками и городскими властями, а я засыпаю от скуки. А он не в силах решить мои проблемы. Ну не может же он сделать так, чтобы редакторы перестали вычеркивать мои любимые фразочки или чтобы мне перезвонил нужный человек. Да мне это и не требуется! Одна из самых страшных ошибок, которую совершают мужья, когда жены рассказывают им о своих трудностях, — считают, что они (то есть мужчины) могут все решить и исправить. В итоге они рискуют попасть под лавину самых разных проблем. Существует масса вопросов, которые вообще решить невозможно, по крайней мере с наскока. Людям зачастую нужно, чтобы их просто выслушали, узнали об их тяготах: тогда они чувствуют, что не одиноки в своей беде. Вашему партнеру хочется, чтобы вы сказали что-то вроде «Да, ситуация непростая» или «О, дорогая, как я тебя понимаю!». Когда я завалила свой первый американский экзамен по вождению (хотя до этого уже лет пятнадцать имела права, выданные в другой стране), я с горя написала об этом мужу. «Ну и ладно, я все равно тебя люблю», — ответил он. Мне этого вполне хватило — по крайней мере, я еще долго не дергалась из-за конвертов.

Это не значит, что супруги должны в корне пресекать все попытки любимых помочь им. Заявляя партнеру: «Я просто хочу, чтобы ты выслушал, а не кидался на помощь», вы лишаете его возможности продемонстрировать свою любовь.

Порой разговоры о проблемах вашего партнера могут быть выматывающе скучными, они могут даже бесить. Но я вам скажу следующее: вы счастливчик! Рядом с вами человек, который настолько сильно доверяет вам, что делится с вами самыми рядовыми проблемами. Просто выслушайте. Согласно многочисленным исследованиям, отзывчивость соотносится с более глубокой удовлетворенностью отношениями по многим параметрам, включая самооценку25 и сексуальный интерес26. Сравните это, например, с поиском в интернете билетов на концерт Бейонсе. Блуждания по сайтам, размышления о том, как же все дорого, — да уж, приятного мало, зато у вас появляется шанс увидеть Бейонсе живьем! Мы идем на все эти жертвы, поскольку считаем, что Бейонсе того стоит, и, поверьте, долгие и нежные отношения с партнером тоже этого заслуживают!

На самом деле это и есть любовь. Настоящая любовь. Не головокружение от любви и не ожидание ответного головокружения — хотя, конечно, это тоже не помешает, — а добровольное согласие отказаться от чего-то ради другого человека, сознательное — черт побери! — решение сделать все, чтобы жизнь этого человека стала лучше, веселее, спокойнее. Джон Готтман говорит, что настоящие «брачные ниндзя» не те, кто просто отвечает на потребности (или «запросы», как он их называет) супругов, а те, кто постоянно контролирует все, что может как-либо затронуть партнера, предугадывая его (или ее) нужды. Именно это мы постоянно делаем ради детей. Мы наперед продумываем их потребности, просчитываем, с какими трудностями они могут столкнуться. Ради них мы безмолвно терпим любые неудобства. Вы полагаете, мне нравится торчать на детской площадке, бесконечно играть в принцесс, катать машинки или в тысячный раз смотреть «Холодное сердце»? Но самое ужасное занятие — раскачивать качели: это не только утомительно, но еще и дико скучно. Однако мы делаем это снова и снова, ведь это особое удовольствие — любить кого-то и делать кого-то счастливым. Это чувство лежит в основе всего, что ассоциируется с крепким браком: секса, финансового благополучия, воспитания детей, даже семейных разногласий. Способны ли мы поставить желания другого человека выше собственных?

Жизненные уроки, почерпнутые в кошачьем лотке

Я не в силах сделать так, чтобы супруг (или супруга) не нагоняли на вас тоску. Но я могу рассказать вам о замечательной человеческой способности к адаптации — точнее, о нашей неспособности слишком долго воспринимать что-либо как невероятно прекрасное (или невероятно ужасное). Считается, что каждому человеческому существу присущ относительно стабильный уровень счастья, который может быть временно понижен какими-то неприятностями (несчастный случай, увольнение, прыщ на носу) или временно повышен какими-то приятностями (выигрыш в лотерею, удачное место на автостоянке, платье, купленное с хорошей скидкой), однако неминуемо возвращается к некоему среднему показателю. Эту теорию легко пояснить на примере нашего кошачьего сортира. У нас два кота-найденыша — Осьминожка и Утконос. Мы уже потратили на них небольшое состояние, и они вознаграждают нас за это регулярными шоу с привлечением двух своих выдающихся умений: во-первых, они регулярно блюют, во-вторых, то один, то другой подгадывают выполнение больших дел аккурат на тот момент, как мы садимся за стол. У черного кота — Утконоса — оказалась аллергия на все виды белковой пищи (по-моему, это шутка, которую он разработал в сговоре с ветеринарами), и есть он может только один вид мяса — кроличье. Естественно, это означает, что крольчатиной приходится кормить обоих, поскольку, как я уже говорила, блюют они одинаково. Вы когда-нибудь задумывались о защитном механизме, который кролики разработали против всяких волков и других хищников? А я вот поняла, в чем он состоит: в том запахе, который приобретает крольчатина по завершении процесса пищеварения в организме поедателя кролика. Хищник, которому приходится убирать за собой, кролика больше в рот не возьмет.

Жуткая вонища, время ее появления и расположение кошачьего туалета, которое по целому ряду причин (рассказывать о них утомительно и скучно) невозможно изменить, — все это создает в нашем доме невыносимые условия для проживания. Мы пробовали другой наполнитель. Мы меняли время чистки лотка. Мы консультировались со знакомыми ветеринарами. Не работало ничего: кошачий туалет по-прежнему бесчинствовал, к нему же сводились все наши застольные беседы. Я посоветовала мужу отнестись к проблеме как к некоему дизайнерскому вызову. Он, в свою очередь, предложил эвтаназию. Когда я сказала, что, на мой взгляд, это немножечко чересчур, он уточнил: не для нас — для котов.

Кончилось тем, что мы за бешеные деньги — полтысячи долларов — выписали из Канады громоздкое хитроумное самоочищающееся устройство «Робот-туалет III. Свежий воздух». Звучит нелепо, да и выглядит эта штуковина весьма устрашающе. Но она работает. Запаха практически никакого, мы перестали ссориться по поводу того, чья очередь чистить лоток, и наконец можем приглашать в дом гостей. Но означает ли это, что мы автоматически обрели вечное блаженство? Вовсе нет. Через двое суток мы перестали замечать «Робот-туалет III». Кошачьи какашки? Ну, это когда было-то? Мы и думать о них забыли, поскольку появились новые поводы для раздражения (медленный интернет, незакрывающаяся дверь, и узнать бы еще, кто засунул в холодильник миску с черникой, если в ней осталась всего одна ягодка). Люди на самом деле быстро приспосабливаются к меняющимся внешним обстоятельствам. Радуйся сколько захочешь — и никакой тебе передозировки. Как бы мы ни желали перемен, мы быстро забываем о том ощущении счастья, которое они нам принесли.

Да, наши любимые когда-то приводили нас в восторг. Но восторг — это не консервированная фасоль, которая может храниться чуть ли не вечно. Скорее, он похож на суфле: сначала выгля­дит великолепно, но потом растекается по тарелке. Мы жаждем жениться или выйти замуж за своего любимого, рисуем в мечтах совместную жизнь, но, начав эту совместную жизнь, мы к ней приспосабливаемся и вот уже мечтаем о чем-то еще. Мы возвращаемся к тому чувству удовлетворенности, которое было у нас до брака. Люди думают, что супружеское счастье подобно реке: вы просто плывете куда-то вдаль. Отчасти это верно, вот только проходит время, и кто-то из двоих вдруг принимается раскачивать лодку.