Измените мысли - изменится жизнь. 12 простых принципов - Карен Кейси

Я третья дочь в семье. Шестьдесят пять лет назад мой отец, игнорируя рекомендации врачей, настоял на том, чтобы его жена, моя мама, забеременела в очередной раз. Он хотел сына, а мама не хотела больше детей вообще. Я не могу утверждать, что, находясь в материнском лоне, ощущала уныние мамы по поводу моего будущего рождения, но думаю, что я могла чувствовать его. И наш семейный врач тоже считал так. Два года спустя, после моего рождения, появился четвертый ребенок – сын. И отец возрадовался. А мама стала еще печальнее.

В моих ранних воспоминаниях четко запечатлелись действия моих родителей, отражавшие то обстоятельство, что я стала причиной их несчастья, отцовского гнева и материнской печали. Всматривание в их лица с целью понять, что мне следует ожидать от родителей, как проявлять свои чувства и как вести себя стало для меня привычным – как вторая натура. И я начала целенаправленно избегать встречаться с ними взглядом.

Большую часть времени я чувствовала себя испуганной. Иногда страх усиливался. Я потратила множество воскресных дней и вечеров жизни, лежа на кушетке в комнате и страдая от рвотных позывов, потому что в понедельник утром я должна была вновь идти в школу и видеть лица учителей, которые вызывали у меня такой же страх и дискомфорт, как и мои родители. Страх преследовал меня все мое детство и весь период взросления, а вместе с ним – боль в желудке и другие подобные явления.

В период обучения в средней школе у меня сформировалась привычка «договариваться» со своим беспокойством, заключавшаяся в уходе в выдуманный мир, о котором я писала в свободные минуты. Я стремилась как можно меньше времени проводить со своей родной семьей и поэтому устроилась на работу в универмаг. Мне пришлось соврать про мой настоящий возраст, иначе пятнадцатилетней мне бы отказали. Я ходила на работу каждый день – после школы и по субботам, намного сокращая, таким образом, количество часов, которые в противном случае я бы провела со своей семьей.

К несчастью, это никак не уменьшало моего беспокойства.

Взрослея, ни я, ни мои сестры никогда не обсуждали почти всегда напряженную обстановку в нашем доме. Печально, но мы редко говорили друг с другом откровенно, поэтому я никогда не знала, страх чего именно вызывал беспокойство у них. Казалось, каждая из нас – в большей или меньшей степени – ходила по дому «на цыпочках», стремясь избежать отцовского гнева, даже не осознавая этих своих действий. Возможно, наша изоляция друг от друга позволяла нам скрывать свой страх «настоящей реальности» и сбегать от него.

Только в последние годы, встречая моих сестер, я поднимаю тему напряженности в нашем семействе. Когда никто из двух людей не разделяет в равной степени восприятие «неблагополучной семьи», то, как правило, не удивляет и то, что никто не обсуждает эту тему столь интенсивно, как я. А одной из моих сестер и вовсе тяжело обращаться к этому вопросу.

В течение своей учебы в средней школе, хотя я и была членом «принятым в группу», я всегда чувствовала некоторую свою отдаленность. Часто по лицам своих друзей я пыталась угадать, насколько нравлюсь им, что было для меня обычным поведением в семье. И я абсолютно убеждена: никто из моих друзей не представлял, насколько я неуверенна в себе. Обычно я никогда не говорила о своих страхах. В пятнадцать лет я открыла отличное средство для понижения тревожности: алкоголь.

Начало моим запоям было положено. Я пила, конечно, не каждый день, но лишь до тех пор, пока не вышла замуж; с этого момента я начала пить ежедневно. Всякий раз, выпивая, я незамедлительно начинала чувствовать умиротворенность; мне нравилась эта свобода – от страха, которую давал алкоголь. Мое пристрастие к алкоголю не попрекалось или, возможно, даже не было замечено моими родителями. Они тоже пили, также как и их друзья, и их братья, и сестры. Было так просто потворствовать своим желаниям, сбегая от себя самой. И по «счастливому» для меня стечению обстоятельств на частых семейных вечеринках я «сливалась» с интерьером, держа в одной руке выпивку, а в другой – украденную сигарету.