Метресса фаворита. Плеть государева - Юлия Андреева Страница 9

— Держится, но плохо… как бы он того, не дай бог, уж вы бы его надолго не оставляли, Фёдор Карлович. — Так убивается. Сил нет смотреть.

— Ничего, Агафон, вот следователь из самого Новгорода по приказанию его сиятельства пожаловал, он во всём разберётся.

— Пущай следователь разбирается, но и ты, батюшка, уж не отходи от Лексея Андреевича. Он ведь ужас какой сильный. А что губернатор этот надутый или докторишка плюгавенький? Случись что, ведь не удержат.

— Докторишка только что дал Алексею Андреевичу капли и уложил его спать. Так что какое-то время можешь отдохнуть, любезный. — Вышедший из дома вслед за дворецким седовласый приятный господин в мундире военного врача, с чувством пожал руку Псковитинову. — Разрешите рекомендоваться, Миллер Карл Павлович, ближайший сосед Алексея Андреевича и ваш всепокорнейший слуга. Особым распоряжением приписан к ревизионной комиссии по военным поселениям.

— Как я понимаю, вы первым осмотрели труп? — перешёл к делу Александр Иванович, когда за спиной его неожиданно возник, должно быть, выйдя из-под тени посаженных ещё при Александре Меншикове дубов губернатор Дмитрий Сергеевич Жеребцов. Переселившись в эти места и разбив на свой вкус парк, Аракчеев оставил дубы, которые архитектор умудрился вписать в общий ансамбль таким образом, что они стали чуть ли не главной изюминкой всего садово-паркового комплекса.

— И где это вы, господин следователь, гулять изволите?! — враждебно начал Жеребцов, багровея лицом. Сильно выгоревшие волосы Дмитрия Сергеевича растрепались на ветру и теперь стояли наподобие хохолка экзотической птицы какаду. Сходство добавляли огромный с горбинкой нос и непривычные в этих краях, да и вообще где бы то ни было, синие круглые солнцезащитные очки.

— Прибыв из служебной командировки, был тотчас откомандирован по вашему личному приказу в Грузино, — спокойно выговорил Псковитинов, буравя ненавистные стекляшки злобным взглядом. — По дороге заехал к Петру Петровичу Корытникову, дабы получить от него разъяснения относительно дел, связанных с особой госпожи Шумской. Вы знаете, о чём я. — Последняя фраза была произнесена с вызовом.

— А кто уполномочивал вас заниматься делами давно мной закрытыми? Да ещё и обсуждать их с человеком, не состоящим ныне на государственной службе?! Да я вас самого под суд за такое самовольство!

В этот момент Агафон охнул и на трясущихся ногах кинулся к дверям поддержать стоявшего там и, как казалось, готового грохнуться в обморок, пересчитав при этом все ступеньки, Аракчеева. На Алексее Андреевиче был красный длинный халат, накинутый на манер плаща поверх батистовой, не первой свежести, сорочки. Судя по глазам, снотворное уже начало действовать, но Аракчеев всё-таки нашёл в себе силы подняться и выйти навстречу следователю.

— Здравствуйте, ваше сиятельство. Примите самые искренние соболезнования по поводу кончины вашей домоправительницы. — Псковитинов низко, но с достоинством поклонился Аракчееву. — Разрешите рекомендоваться, Александр Иванович Псковитинов, старший следователь Уголовной палаты Новгорода. — После чего обернулся к Жеребцову и, как ни в чём не бывало, продолжил начатый разговор:

— Я был вынужден, теряя время, ехать к Корытникову, потому как вы, закрыв дела об утоплении Синицина и о похищении ребёнка Дарьи Константиновой, должно быть, позабыли отправить документы в архив. Мне же эти дела были необходимы для того, чтобы выяснить, а не имел ли кто зуб на покойницу.

— Настасью Фёдоровну убили мои дворовые люди. Их и следует судить, — выдавил из себя Аракчеев, вцепившись в плечо Агафона, доктор Миллер поддерживал его с другой стороны.

— Вот именно! — взвизгнул Жеребцов, подобострастно уставившись на Аракчеева.

— Разумеется, — кивнул Псковитинов. — Но что, если имел место сговор? Что, если эти люди действовали по чьему-нибудь наущению? Если в ходе следствия выяснится, что руку убийцы направлял некто со стороны, вы и тогда будете утверждать, что судить и казнить следует одних только исполнителей, оставив в стороне заказчика, а значит, главного виновника в смерти госпожи Шумской?

— Пусть делает как знает. Я заранее даю своё согласие. — Аракчеев сделал над собой усилие и выпрямился, держась за косяк двери. — И деньги, и вообще всё, что вам нужно для расследования этого подлого дела. Что я могу для вас ещё сделать? Пожалуйста, конкретизируйте.

— Для начала мне бы хотелось выслушать показания всех, кто был в доме, и всех кто приехал с вами, — быстро уразумев, каким тоном следует разговаривать со здешним хозяином, начал перечислять Псковитинов. — Мне нужно лично осмотреть тело и получить отчёт от господина Миллера. Далее, если сей отчёт меня не удовлетворит или останутся вопросы, мне понадобится вызвать судебного медика из Уголовной палаты Новгорода. Кроме того, я желал бы работать с помощником. Пётр Петрович Корытников как раз занимался упомянутыми делами и быстрее кого бы то ни было войдёт в курс дела. Кроме того, у меня всегда должен быть экипаж, готовый отправиться по моему поручению, и… человека три адъютантов.

— Вы получите всё, да я ещё и денег дам, сколько понадобится. — Аракчеев поманил Псковитинова к себе и, взяв его под руку, провёл в дом.

— Но это невозможно, следователь Корытников уволился! — забегая перед ними, защебетал Жеребцов.

— Пётр Петрович Корытников достиг неимоверных высот в сыскном деле и мог бы послужить ещё долгие годы для общей пользы, но вы, Дмитрий Сергеевич, изволили оскорбить его, нарушив все предписания, касаемые судопроизводства в нашей губернии и в империи в целом. Поэтому сделайте милость, езжайте к Петру Петровичу и принесите ему свои извинения, после чего попросите его незамедлительно приехать в Грузино.

— Но как же?! — От губернаторской рожи можно было прикуривать, такой красной она сделалась, круглые синие стёкла казались мёртвыми птичьими глазами.

— Делайте, как вам приказано! — рявкнул Аракчеев. И тут же обратился уже другим, более миролюбивым, тоном к явно произведшему на него благоприятное впечатление Псковитинову. — Я пойду к себе, отдохну, переоденусь и навещу вас. Агафон покажет ваши комнаты. — После чего Аракчеев действительно покинул компанию, оставив Псковитинова наедине с ненавидящим его Жеребцовым, доктором Миллером, фон Фрикеном и дворецким Агафоном.