Вайделот - Виталий Гладкий Страница 9

Мальчик узнал о тропе от Павилы, который не счел нужным скрывать от своего будущего наследника столь важную тайну. Трудно сказать, как он решился на это, ведь даже главному вайделоту дайнавов такая несдержанность могла принести большие неприятности. Наверное, Павила опасался, что по прошествии некоторого времени старейшины и Ящелт все-таки заставят его избавиться от найденыша и готовил ему путь для бегства. Ведь на странного ребенка, который родился с зубами, можно было свалить любые беды племени и, чтобы избавиться от них, принести его в жертву. Старик настолько уверился, что мальчик подарок – бога Еро, что не мог позволить свершить такое святотатство.

Впрочем, знать, что есть такая тропа, это еще не все. Нужно было хоть раз пройти по ней вместе с теми, кто ее обустраивал. Это были в основном жрецы и старейшины племени. Павила водил Скуманда по тропе несколько раз, и мальчик знал ее, как свои пять пальцев. Конечно, он не сказал Воиславу, что тропа может привести его к свободе. Они прошли совсем небольшое расстояние от твердой земли и оказались на островке, густо поросшем лесом. Там была сооружена просторная хижина с очагом и лавками вдоль стен. Старейшины дайнавов предполагали, что островок послужит временным укрытием для женщин и детей, пока мужчины будут отражать натиск врагов на селение.

Тропа тянулась и дальше, но Скуманд даже не заикнулся Воиславу о ее существовании. Да рус и сам не мог даже предположить, что по болоту, затянутому зеленой ряской, можно пройти. Ему хорошо было известно коварство ятвяжских болот. Он едва в них не сгинул, когда спасался от тевтонцев. Поэтому при одном виде трясины его пробивала дрожь, хотя трусом он не был. Когда он шел вслед за Скумандом, время от времени после неосторожного шага проваливаясь в липкую грязь по колени, его лицо стало белее снега, и мальчик лишь втихомолку посмеивался, сознавая свое превосходство хоть в этом.

– Здесь! – сказал Скуманд, указывая на расчищенную от травы площадку перед хижиной.

– Отличное место… – удивленный Воислав оглядывался по сторонам.

– Только поклянись, что ты никогда и никому о нем не расскажешь.

– Клянусь…

– Не так! Клянись своими богами. Иначе останешься здесь один, и тебя сожрут болотные твари!

Скуманд стоял у края тропы, ведущей к селению, и не опасался, что Воислав сможет удержать его на островке силой или сделает что-нибудь плохое. Он просто сбежит от него. А самому Воиславу с островка не выбраться. Мысль взять с него клятву пришла в голову Скуманда уже на островке. До этого, захваченный мечтами о своих будущих подвигах (ведь Воислав обещал научить его сражаться на мечах так, как не умеет никто из воинов-дайнавов и потом, разве он мог не поверить в этом вопросе русу, высокое воинское мастерство которых было у всех на слуху?), мальчик не отдавал себе отчета в том, что совершает ужасный проступок.

– Да будет так, – серьезно сказал Воислав; он уже понял, что мальчик невольно посвятил его в большую тайну дайнавов. – Здесь нет ни щита, ни меча, на котором обычно мы, русы, клянемся. Но я клянусь именем Перуна [10], что тайну эту сохраню и никогда не использую ее во вред ни тебе, ни твоим единоплеменникам. Если я нарушу клятву, пусть мне никогда не видать Ирий [11], а мое тело, брошенное, как падаль, расклюют вороны. Достаточно?

– Вполне… – Скуманд облегченно вздохнул; клятва Перуном у русов была самой сильной; об этом ему рассказывал Павила.

– Ну что же, бери свой «меч» и начнем урок.

– А щит?

Воислав снисходительно улыбнулся.

– Щиты дайнавов тяжеловаты для воинов, – сказал он и взял в руки щит Скуманда.

Он был круглый, изготовленный из дерева и обтянутый кожей.

– Такой щит неплохо держит удар мечом или дубинкой, – продолжал Воислав, – но наши щиты можно использовать не только для защиты, но и для нападения. Они меньше, от них не устаешь, и главное – наш щит можно использовать как дополнительное оружие.

– Как это? – заинтересованно спросил мальчик.

– Щиты русов напоминают перевернутую каплю и окованы по краю железными пластинами, которые в нижней – острой – части хорошо заточены. Удар этой частью щита в латы или кольчугу противника неминуемо приводит к опасному ранению. А уж меч довершит все остальное. Я уже не говорю, что будет, если чиркнуть врага щитом по горлу…

– Я хочу такой щит! – загорелся идеей Скуманд.

– Попроси у Павилы нужные для работы материалы – и будет тебе щит на загляденье. Я сделаю. Теперь по поводу мечей. Ты замечаешь разницу между моим и твоим?

– Ну… не знаю. Вроде они похожие. Только твой немного длиннее.

– Верно, длиннее. Но и это еще не все: у моего меча клинок на конце заостренный, тогда как у твоего – закругленный. Смекаешь?

– Нет, – смущенно признался Скуманд и покраснел от досады на свою недогадливость.

Воислав снисходительно улыбнулся.

– Если до этого не дошли умные головы ваших вождей и лучших воинов, то молодому человеку, неопытному в таких делах и необученному, стыдиться нечего, – сказал он и взмахнул своей поделкой, да так мощно и резко, что плотный болотный воздух зашипел, словно его распороли как кусок полотна. – Во время боя, среди толпы товарищей и врагов, бывают моменты, когда нельзя как следует размахнуться, чтобы нанести удар. Но у наших мечей есть острие! Укол в нужную точку на теле молниеносен и смертелен. А мечом с тупым концом можно только сечь, рубить, и его удары в основном на дощечки.

Тогда, если ты не обучен драться без щита, тебе конец. Поэтому я буду учить тебя обходиться в бою вообще без защиты. По правде говоря, иногда щит не помогает, а мешает.

– Этого я и впрямь не знал… – Скуманд нахмурился.

– Теперь знаешь. Я научу тебя таким приемам мечевого боя, о которых воины твоего племени (и не только они, но и немецкие рыцари) понятия не имеют. Только тебе придется здорово потрудиться.

– Я буду стараться!

– Кто бы сомневался… – Воислав хитровато улыбнулся.

Он давно заприметил Скуманда. Мальчик ему нравился. Он заметно отличался от своих сверстников. Скуманд был крупнее их, отличался недетской серьезностью и обстоятельностью. Возможно, сказывалось влияние Павилы, который взял его под свою опеку – у вайделота особо не забалуешь. Старого жреца побаивался даже сам вождь Ящелт.

Но главной особенностью Скуманда был взгляд – пристальный, немигающий, жесткий. Воислав знал, что так смотрят волки. Может, Скуманд и впрямь сын волчицы, как шептались сплетницы длинными зимними вечерами, суча пряжу при свете лучин? Громко, во всеуслышание заявить об этом они боялись – наказание за длинный язык, к которому мог приговорить их вайделот, страшило женщин больше, чем «волчонок», получивший приют у костра племени.