Тихоокеанский водоворот - Клайв Касслер Страница 9

— Неважно. — Питт повернулся к ней спиной и потянулся к телефону. — Пусть полиция разгадывает твои загадки. За это ей и платят честные граждане.

— Это ошибка. — Голос Саммер неожиданно стал жестким и холодным. — Я закричу, что ты хотел меня изнасиловать, на лице у меня эти синяки — кому, по- твоему, поверит полиция?

Питт взял телефон и начал набирать номер.

— Нет сомнений, что поверят тебе. Пока в мою защиту не выступит Адриана Хантер. У нее, вероятно, тоже остался синяк-другой. — Питт прислушал­ся: в трубке голос на том конце провода пять раз произнес «Алло!», прежде чем сдался. Трубку пове­сили, и тогда Питт сказал: — Я хотел бы сообщить о нападении...

Больше он ничего не успел сказать: Саммер вско­чила с кровати и нажала на рычаг.

— Ради бога, ты не понимаешь.

В ее голосе звучало отчаяние.

— Самое мягкое, что можно сказать о сегодняш­нем вечере, — сердито ответил Питт. Он схватил ее за плечи, сильно сжал и не мигая уставился в ее ок­руглившиеся глаза. — Сначала бьешь мужчину по яйцам и пытаешься воткнуть ему в спину шприц, а когда ничего не выходит, ведешь себя, как малень­кая мисс Ребекка с фермы «Солнечный ручей» [4]. Чего тебе надо?

Она попробовала вырваться, но почти сразу пре­кратила сопротивляться.

— Гангстер.

Голос ее звучал хрипло и свирепо.

Нелепое слово застало Питта врасплох. Он разжал руки и отступил.

— Да, это я, главная торпеда Аля Капоне, прямо с верфи в Чикаго.

— Я хотела бы... — Она замолчала, скрестила руки и стала растирать покрасневшие плечи. — Ты дьявол.

Питт не сердился, ему стало лишь немного жаль ее, когда он увидел красные пятна там, где его пальцы впивались в ее тело.

Последовало долгое молчание. Потом девушка снова заговорила:

— Я объясню тебе, что мне нужно. — Несмотря на внезапную перемену тона, взгляд ее оставался холод­ным. — Но сначала помоги мне дойти до ванной. По­хоже... кажется, меня вырвет.

Питт схватил ее за запястье, чувствуя, как ее мыш­цы напряглись под его пальцами. Неожиданно Саммер ногой уперлась в раму кровати и всем телом ударила Питта в живот. Она застала Дирка врасплох: он переле­тел через стул и ударился об пол, потащив за собой ночник. Не успел Питт коснуться ковра, как Саммер дернула скользящую дверь и исчезла на балконе.

Питт не пытался встать, он откинулся на спину и занял более удобное положение на полу. Прошло де­сять секунд. Больше он не мог сдерживаться и рас­смеялся.

— Когда в следующий раз будешь убегать из квар­тиры на десятом этаже, прихвати с собой парашют.

Она медленно вернулась в спальню, лицо ее было искажено от ярости.

— Для таких, как ты, приличных определений нет.

— Могу подсказать десяток неприличных, — отве­тил он, вежливо улыбаясь.

Она прошла в другую половину комнаты, стара­ясь, чтобы их разделяло как можно большее пространство, и опустилась в кресло, не отрывая взгляда от Дирка.

— Если я отвечу на твои вопросы, что тогда?

— Ничего, — спокойно ответил Питт. — Расска­жешь историю, которую я смогу проглотить, не подавившись, и ступай.

— Не верю.

— Я не Бостонский Душитель [5]и не Джек Потро­шитель; также заверяю тебя, что у меня нет обыкновения похищать невинных девственниц на пляже Вайкики.

— Пожалуйста, — негромко взмолилась она, — я не собиралась причинять тебе вред. Я работаю на свое правительство, как ты на свое. У тебя есть информа­ция, которую мне нужно получить. В шприце был обычный скополамин.

— Сыворотка правды?

— Да. Это исключительно из-за твоей репутации любимца женщин.

— Чушь какая-то.

— Флот Соединенных Штатов, точнее, его раз­ведка имеет все основания полагать, что один из любовников мисс Хантер пытается добыть закрытую информацию о действиях соединения ее отца. Мне было приказано расследовать твое участие в этом де­ле. Вот и все.

Конечно нет. Питт не сомневался, что она лжет. Он также понимал, что девушка старается выиграть время. Единственная секретная информация, какой располагала Адриана Хантер, — это любовные досто­инства будущих адмиралов флота США.

Когда Питт поднялся с пола и остановился перед Саммер, она увидела жесткий блеск его глаз и заметно напряглась. Смущенный и рассерженный, Питт одно­временно испытывал сочувствие. И смотрел на прядь рыжих волос, упавшую на один глаз, и на длинные, изящные пальцы, свободно лежащие на коленях.

— Мне жаль, что все так обернулось, — сказал он. — Чертовски жаль. — Он чувствовал себя глупо. — Жаль, что ты испортила то, что так хорошо начиналось. Ты не из флотской разведки, моя дорогая. Ты даже не добропорядочная американка. Дьявольщина, да в на­шей стране с 1930 годов никто не пользуется словом «гангстер». А еще ты провалила проверку на профес­сионализм. Никакой агент не купится на поддельный звонок в полицию, а ты купилась. К тому же во флоте нет привычки отпускать женщин-агентов в свободное плавание среди злодеев, не придав им группу поддерж­ки, которая остается на расстоянии окрика. У тебя нет сумочки, а платье слишком облегает, чтобы скрыть передатчик, по которому можно вызвать псов, когда дела пойдут плохо.

Шоковая терапия принесла хорошие плоды. Сам­мер побледнела, и у нее сделался такой вид, словно ее действительно вот-вот вырвет.

Питт продолжал:

— А на случай, если ты думаешь, будто я так же чист и неискушен, знай: ты глубоко ошибаешься. Когда я нес тебя сюда с пляжа, то прощупал целиком, с головы до пальцев ног. У тебя под одеждой только футляр для шприца — на внутренней стороне левого бедра.

Взгляд Саммер был полон отвращения. Питт не мог припомнить, когда женщина так смотрела на него. Девушка поглядела в сторону ванной, словно ре­шала: вытошнить там, в раковину, или прямо здесь, на ковер. Раковина победила. Саммер неуверенно встала, прошла в ванную и захлопнула дверь.

Вскоре Питт услышал плеск воды, уходящей в слив; потом слив заткнули. Питт вышел на балкон и посмотрел на мерцающие огни Гонолулу далеко вни­зу; у пляжа гудел прибой. Наверно, он слишком задержался на балконе: к реальности его вернул плеск воды в ванной, слишком долгий и мерный для обыч­ного умывания. В три шага он добрался до двери, за­пертой изнутри. На театральное «Ты там?» не было времени. Он сильно ударил ногой по замку. Ванная была пуста.

Саммер исчезла. Единственным следом была ухо­дящая в окно веревка из банных полотенец. С беспо­койством посмотрев вниз, Питт убедился, что конец веревки болтается всего в четырех футах над балконом номера под ним. В номере — ни света, ни тревожных возгласов жильца. Саммер благополучно ушла. Слава богу, подумал Питт.