Казак в океане - Юрий Волошин Страница 8

Лишь через неделю путешественники сумели вернуться на Гваделупу. Шторм и починка пироги не позволяли этого сделать раньше.

Голодные, усталые и обеспокоенные, они высадились на плоский берег Длинного мыса, что на самом востоке острова. Это было не то место, куда им было надо, однако выбирать не приходилось. Пирога протекала, парус имел уже дыры, а ветер сменил направление и стал неблагоприятным.

– Нас должны заметить наши наблюдатели, – говорил Жан. – Наши люди говорят, что это было договорено.

И действительно, на небольшой возвышенности поднялся столбик дыма. Костер дымил на одинокой скале милях в двух на северо-запад.

– Я говорить! Это наши люди! Скоро приходить!

Но индейцы появились лишь вечером. Они прокричали условленный сигнал, им ответили, и группа воинов с копьями, луками и топориками вышла из леса.

Они сдержанно приветствовали путешественников, с любопытством поглядывали на белого, равнодушно сидящего на камне.

Лука устал, беспокоился о своем затянувшемся отсутствии и думал, как ему добраться побыстрее до брички с лошадью.

Он не сомневался в том, что эту бричку уже обнаружили его товарищи, а объяснить им ее местонахождение будет трудновато.

Хорошо, что хозяин усадьбы, где оставлена бричка, не знал, куда направился Лука после.

– Ладно. Оставим это на потом, когда все прояснится, – бормотал он себе под нос. – Поглядим, как отреагирует Назар на то, что осталось у меня от драгоценностей Катуари. Наверное, это перевесит его возмущение опасностью моей авантюры.

А индейцы уже растаскивали оружие и припасы, стараясь припрятать то, что не смогут унести сразу.

– Люк, – подошел к Луке Жан. – Наши сказать, что французы уже поселились недалеко. – И он махнул рукой в сторону северо-запада. – Домов десять.

– И как далеко? – встрепенулся Лука.

– Не знаю. День пути, говорить.

– Это далеко, – успокоился Лука. – Ты уже расспросил своих, как нам попасть домой? Это важно.

Мальчишка смутился. Он этого не знал, не догадался спросить. И поспешил исправить свою промашку.

– Быстро до перешеек, Люк. Перейти перешеек. Дальше близко, Люк.

Лука не сразу понял объяснение Жана. Потом сообразил, что индейцы заботятся о его тайне и не хотят, чтобы французы из поселения узнали о его проделке. Тем легко догадаться, что за одинокий белый появился с моря.

– Люк, люди помогать тебе ходить до перешеек.

– Это уже лучше, Жан. Скажи им, что я благодарен за заботу и помощь. И спроси, как там Катуари. Меня это беспокоит.

Мальчишка лукаво усмехнулся, кивнул согласно и помчался выполнять просьбу.

– Катуари ушел Доминика, – вернувшись, сообщил Жан.

– Что ей там делать? Зачем? – удивился Лука и забеспокоился еще сильнее.

– Надо, – коротко ответил Жан и посерьезнел.

– С ней ничего плохого не приключилось?

Жан отрицательно помотал головой. Больше он ничего не знал, и Лука перестал его донимать расспросами.

В полночь Луку разбудили. Жан уже не спал и сказал тревожно:

– Быстро ехать, Люк. Француз близко искать.

– Что он ищет? – спросил Лука, готовясь в путь.

– Не знать, Люк. Быстро! Пирога готов.

Лука с индейцами вывели по воде пирогу в море, сели в нее, и ночь поглотила их. Четверо индейцев молча гребли, Лука сел на корму и рулевым веслом помогал выдерживать нужное направление. Потом Жан передал ему совет индейцев устроиться на отдых.

– Конец пути через два день, Люк. Далеко, а ветер противный. Трудно гребля.

Лука не заставил просить себя дважды. Он устроился на подстилке из травы, покрытой драным парусом, и быстро заснул, прижав к себе мальчишку.

Ночью же они прошли далекое селение и, подождав прилива, перебрались к утру на противоположный берег острова. Здесь индейцы распрощались с Лукой. Старший из них вручил ему несколько сверкающих камней, а Жан перевел значительно и важно:

– Это подарок наш народ, Люк. Ты друг наш народ. Брать, благодарить нет!

Лука был немного смущен, но отказываться не стал. Понимал, что карибы от чистого сердца расстаются с этими драгоценностями. То, что он сделал для них, намного перевешивало их стоимость. Тем более что они понятия не имели об этом.

Они быстро распрощались.

– Что ж, Жан, – сказал Лука задумчиво. – Пора и нам двигать. И так слишком задержались мы с этим делом.

Они подхватили сумки с едой и водой и зашагали через заросли кустарника, среди которого высились отдельные деревья. Местность была довольно плоской, идти не очень мешала, хотя одежда постоянно цеплялась за ветки и колючки.

К полудню путешественники вышли на заросшие лесом горные склоны, пробираться по ним было очень трудно и приходилось постоянно прибегать к помощи мачете.

Тридцать миль до усадьбы им пришлось тащиться больше двух дней. Измученные и ободранные, они пришли домой и даже не стали отвечать на тут же посыпавшиеся вопросы. Либо есть, либо спать, так думалось Луке. Победило последнее желание, он повалился на койку и заснул; и Жан последовал его примеру.

Лишь поздним утром они проснулись, голодные, словно февральские волки. И тут же опять посыпались вопросы и требования на них ответить.

– Мы были захвачены индейцами, когда отправились поохотиться на склонах Суфриера, Назар, – нашелся Лука. – Две недели нам пришлось ожидать возможности удрать.

– И кто же помог это сделать? – подозрительно спросил Назар.

– Кроме Катуари этого никто не мог. Но ее долго не было поблизости, и только два дня назад она появилась и настояла на том, чтобы нас отпустить.

– Какое же чудо эта индианка! – В словах Назара явно слышалось то, что он обычно так старался скрывать, не желая обидеть друга. Но Лука отнесся к этому спокойно.

– Еще какое чудо-то! Кстати, она просила тебя принять небольшой подарок, – с этими словами Лука порылся в кармане и протянул Назару крохотный сверток. – Разверни.

Назар развернул, и в глазах мелькнул восторг, быстро сменившийся показным равнодушием.

– С чего бы это ей дарить мне такие подарки?

– Сказала, что это компенсация за твое беспокойство. И подтверждение того, что она хорошо относится к тебе. Разве подарок так уж плох?