Дамбо. История удивительного слонёнка - Кари Сазерленд Страница 8

Джо и Милли нырнули в маленькую бежевую палатку, вчетверо меньше той, что когда-то у них была. Куда это они? Туман задумчивости рассеялся, стоило только сомнению кольнуть его сердце. Холт вошёл в палатку.

Внутри еле умещались три койки, втиснутые вместе с двумя огромными сундуками, на одном из которых блестели золотые буквы «Звёзды скачек». Один небольшой деревянный ящик служил импровизированной книжной полкой, второй такой же — полкой для всякой ерунды.

— Смотри, пап, у меня уже лучше получается. — Сказав это, Джо схватил несколько яблок и принялся ими жонглировать. Они тут же посыпались на пол, и он принялся их собирать.

— Так, погодите, это и есть наша палатка? — Холт в смятении озирался вокруг. — Но у нас же была мебель, кровати, несколько комнат… — Как и подобает главным артистам цирка, у них с Энни была самая хорошая, самая большая палатка, в которой специальным пологом разделялись две спальни и пространство наподобие гостиной. Холт обеспокоенно оглядел койки — он даже не был уверен, что такое ложе выдержит его вес.

«Что же тогда Макс не продал?» — подумал он. В панике он бросился к сундуку с надписью «Звёзды скачек» и одним махом распахнул его. Сверху лежали стеклянные трубки и цветные чашки.

— Это что, игрушки? Что это такое? — Он выхватил какой-то предмет вроде воронки.

— Нет, не игрушки, — ответила Милли. — Это для моих научных экспериментов, — сказала она, нахмурившись: отец смотрел на содержимое сундука так, как будто там лежало что-то невообразимое. «Он тоже, как и Медичи, скажет, что мои занятия наукой — глупости», — подумала она. Мама хотя бы пыталась понять её и даже покупала ей на остановках разные химические наборы, пока была здорова.

Со слабой улыбкой на губах Холт устало опустился на койку. Положив на место воронку, он взял руку Милли в свою и притянул дочку к себе.

— Девочка моя, мы в цирке. В цирке. Чтобы выжить, надо быть практичным. — Он остановился, раздумывая. — Ты совсем не хочешь участвовать в выступлениях? Может, по части акробатики? Или канатоходцем?

Милли внутренне напряглась.

— А может, оно и не нужно, чтобы весь мир на меня пялился? Может, я не такая, как вы с мамой?

Холт оскорблённо поджал губы и встал с койки.

— Так! Кто устанавливает правила у нас в семье?

— Мама, — машинально ответил Джо.

В воздухе повисло напряжённое молчание. У всех в мыслях возник образ Энни — бойкой, ласковой, решительной и… живой.

— Ну-ну. Теперь это буду делать я, — наконец пробормотал Холт. — Иди в свою комнату.

— Это и есть моя комната. Это и есть все наши комнаты, — ответила Милли, задрав подбородок вверх.

Сдёрнув свою ковбойскую шляпу с крючка, Холт нахлобучил её на голову и твёрдо шагнул обратно к сундуку. На дне, к счастью, нашлось серебряное седло. Хотя бы его Медичи не продал.

— Смотри сюда. Знаешь, что это? Это — твоё наследство! — Он в гневе вышел из палатки, крепко сжав седло в руке.

— Пап, стой! Ты куда? — Джо подскочил к выходу и выглянул наружу.

— Да ты не бойся, — сказала Милли, последовав за ним. Они молча смотрели, как отец сновал туда-сюда. Наконец он подошёл к козлам для дров и перекинул седло через бревно. Повернувшись к детям спиной, он вскочил в седло. — Никуда он не денется. Он в тупике. Как и мы с тобой.

«ЗВЁЗДЫ СКАЧЕК»

СРЕДНИЙ ЗАПАД, 1900–1914 ГОДЫ

Холт Фарьер родился и вырос на ранчо, и он мог на глаз определить, какая лошадь будет послушной и надёжной, а какая скорей лягнёт тебя в зубы, чем даст себя оседлать. И он предпочитал именно второй тип: в том, как завоевать их доверие и выдрессировать, ему не было равных. Лошадей Холт понимал. А вот людей… с людьми было тяжелее. Он всегда говорил напрямую, что думает, а люди иногда говорили не то, что у них на уме, или пытались обвести Холта вокруг пальца. Так что по-настоящему он доверял только узкому кругу друзей, с остальными же был просто приветлив.

А вот Энни — та, напротив, могла очаровать самого ворчливого зануду… Что она и проделала с Холтом, познакомившись с ним на родео. Она проскакала на своей кобылке, так ловко огибая расставленные бочки и так лихо разворачиваясь, словно она и лошадь были единое целое. Энни умела обращаться со скакунами не хуже Холта. А ещё она могла играючи покорить толпу. Она обожала рёв аплодисментов и всеобщее «Ах!», когда лошадь, слушаясь команды, поднималась на дыбы и молотила передними копытами по воздуху.

В конце своего заезда она подъехала мелкой рысью к ограждению, где стоял Холт, всё ещё неспособный оторвать от неё глаз.

— Эй, ковбой! — бросила она ему. — Что, понравилось?

— Неплохо, — с деланым равнодушием ответил Холт.

Энни вскинула бровь:

— Ещё посмотрим, на что способен ты.

Усмехнувшись, Холт указал на список участников.

— Мой черёд только через полчаса. Как насчёт пропустить стаканчик, пока ждём?

Ну а дальше дело известное. После свадьбы Энни и Холт ещё несколько лет продолжали выступать на родео. Однако когда к ним обратился Медичи с предложением присоединиться к его цирку, пара с радостью согласилась. Так они могли поставить совместный номер, и к тому же придумать его самостоятельно от начала до конца — ведь в цирковое выступление можно было включить больше трюков, чем дозволялось в родео. Вдобавок, даже когда появились Милли и Джо, они могли путешествовать всей семьёй, и рядом всегда был кто-то, кого можно попросить присмотреть за малышами, пока мама с папой были на арене.

И вот однажды в городе Легсингтон, штат Кентукки, голос Медичи возвестил публике:

— Дамы и господа, девочки и мальчики, приготовьтесь узреть необычайную ловкость и невероятное искусство Короля и Королевы скачек, Холта и Энни Фарьер, в нашем собственном уникальном шоу «Звёзды скачек»!

Восьмилетняя Милли выглянула из-за кулисы, пока Джо возился рядом. Он потихоньку пролез мимо сестры, тоже высунулся наружу и вдруг застыл, как только родители промчались мимо.

Энни и Холт направили своих коней в противоположные стороны, готовясь пройти полосу препятствий из снопов соломы, бочек и пирамид, составленных из перевёрнутых вёдер. Когда их лошади поравнялись, Энни встала на ноги, раскинув руки в стороны.

Её лошадь слегка подбросила её, и Джо затаил дыхание, но Энни ловко перевернулась в воздухе и приземлилась прямо за спиной Холта. Затем Холт свесился с одного бока лошади, а Энни — с другого, так, чтобы казалось, будто верхом никто не сидит.

Когда помощник выпустил на арену ещё одну пару лошадей, они с гиком поднялись обратно. Энни перемахнула на одного из новых коней и схватила второго за удила. А потом встала во весь рост, одной ногой на первой лошади, а другую поставив на вторую, и пустила их мелким галопом вокруг арены.

Тем временем Холт демонстрировал свои трюки с верёвкой, закидывая одно лассо за другим, пока не согнал всех лошадей в кучу вместе с той первой, что свободно бегала по арене. Вскоре все четыре скакуна выстроились в ряд. Энни перескочила на свою первую кобылицу, и вдвоём с Холтом они провели лошадей по арене, свистом и криками давая им команды то сменить походку, то щегольнуть прыжком. Наконец, в качестве эффектного финала Энни и Холт с лёгкостью прогнали своих лошадей через полосу препятствий. Резвым галопом все четыре лошади закружились по спирали одна за другой, так что Энни и Холт оказались в центре, откуда они весело махали публике, светясь от радости и возбуждения.