Королева нефритов - Икста Майя Мюррей Страница 74

Тяжелейший путь пройти, Труднейшую дорогу одолеть — Вот что должны мы сделать, Хоть наши сердца наполнены страхом. В эти ужасные и голодные дни нам нужно Быстрее миновать труднейшую стезю. Когда кривой грех смеется над нами — Будем смелыми и стойкими. Того, кто следует указаниям из преисподней, Того, кто одолеет волны, Нефрит ждет в своей впадине — И добродетель будет вознаграждена.

Когда я закончила чтение, все слушатели в недоумении молчали.

— Ну, кто-нибудь понимает, что это значит? — спросила я.

— Дайте подумать, — сказала Иоланда. — Нет, не знаю. Мануэль?

— У меня нет никаких соображений, — отозвался он. — Ну-ка, давайте посмотрим — «труднейшую дорогу одолеть». Три последних дня мы как раз этим и занимались.

— «Тяжелейший путь пройти», — процитировал Эрик. — Возможно, это означает, что мы должны вернуться назад, поскольку для меня тяжелее ничего нет. Или сделать круг, или спуститься в ад, как в лабиринт, по которому прошел Одиссей. А может, это прямая линия. У греков была теория о лабиринте, составленном из одной непрерывной вертикали.

— Одиссей, греки! — язвительно проговорила Иоланда. — К майя греки не имеют никакого отношения.

— Я просто размышляю вслух.

— Не надо цепляться к словам, — сказал Мануэль. — Мальчик старается.

— Я просто хочу, чтобы наше внимание не рассеивалось, — уточнила Иоланда.

— И помните, — сказала я, — мы должны не только разгадать эту загадку, но и догадаться, как именно решила ее моя мать.

— Ты права, — сказала Иоланда. — Хуана когда-нибудь говорила с тобой об этом?

— Никогда.

— А вы, Мануэль? У вас есть какие-нибудь теории?

— Нет, дорогая, пока нет. Но мне бы хотелось, чтобы вы поторопились с разгадкой, а то уже скоро совсем стемнеет.

Но мы так и не смогли поторопиться с разгадкой, поскольку не имели никакого представления, что нужно делать.

Долго-долго сидели мы в лесу в окружении древних камней, сломанных кровоточащих деревьев и духов древних богов и жрецов и думали, думали…

— А Хуана ничего не писала об этом в своем дневнике? — наконец спросила Иоланда.

Вокруг стеной стояли джунгли; воздух, хотя и был все еще влажным, уже не казался таким обжигающе горячим. Надвигалась ночь.

— Нет, — сказала я. — Там речь идет в основном о стеле. Думаю, она посвятила этому только одно замечание… хотя там не совсем… ну…

— А давайте послушаем, — предложил Мануэль.

Порывшись в своем рюкзаке, я извлекла грязную, изрядно промокшую книжку в розоватой обложке. Открыв ее, я обнаружила, что страницы слиплись, а в некоторых местах вместо слов красовались синие кляксы.

— Ты можешь это прочесть?

— Думаю, да, — сказала я. — Мама вот что написала…

Я перелистала дневник, напоминавший брошенный в воду розовый бутон. Со страницами нужно было обращаться очень бережно. В конце концов я все же нашла нужное место и прочла вслух то, что написала моя мать, когда расшифровала стелу и собиралась идти на север:

— «25 октября. Прежде всего нужно будет использовать в качестве карты лабиринт Обмана. Если я сумею добраться до города, то, в соответствии с записями, на втором этапе придется отыскать драконово дерево. Что же касается второго лабиринта, то, я думаю, он достаточно прост».

— «Что же касается второго лабиринта, то, я думаю, он достаточно прост», — медленно повторила Иоланда.

— Кажется, она довольно быстро разобралась, что к чему, — сказал красный от смущения Эрик. — А ведь там нет ничего простого.

Тут я засмеялась; Иоланда и Мануэль последовали моему примеру.

— Я весьма удивлен, что ты не требуешь признания своих заслуг! — радостно воскликнул Мануэль. — Насколько я понимаю, это вовсе не похоже на тебя, мой мальчик, — мне кажется, ты не привык отказываться от заслуженной славы.

— Что? О чем это вы говорите?

Исцарапанное лицо Иоланды мигом преобразилось; она улыбнулась, а затем дружески похлопала Эрика по плечу.