Бледный всадник - Бернард Корнуэлл Страница 71

— Утред, — повторила она.

— Как же вам удалось спастись? — спросил я Рагнара.

Он ведь был в числе заложников, а заложников должны были убить, как только Гутрум пересек границу.

— Мы понравились Вульферу, — сказал Рагнар.

Он обнял меня за плечи и повлек к центральному очагу, где пылал огонь.

— Это Утред, — объявил он игрокам в кости, — сакс, но в придачу мой друг и брат. Этот парень своего не упустит. Эль, — указал он на кувшины, — и вино. — А затем пояснил, отвечая на мой вопрос: — Вульфер нас пощадил.

— А вы пощадили его?

— Конечно! Он здесь. Пирует вместе с Гутрумом.

— Вульфер? Вы взяли его в плен?

— Он наш союзник! — Рагнар подвинул мне кувшин и усадил у огня. — Вульфер теперь с нами заодно.

Он ухмыльнулся, а я в ответ засмеялся: меня переполняла безмерная радость, что мой друг жив. Вот он, Рагнар: высокий, золотоволосый, такой же озорной и жизнерадостный, каким был в свое время и его отец.

— Мы общались с Вульфером через Бриду, — продолжал Рагнар. — Мы симпатизировали друг другу. Трудно убить человека, который тебе нравится.

— И ты уговорил его перейти на вашу строну?

— Вульфера не надо было долго уговаривать. Он видел, что мы победим, и понимал, что сохранит свои земли, если станет нашим союзником. Ты собираешься выпить этот эль или так и будешь просто глазеть на него?

Я притворился, что пью, дав нескольким каплям стечь по моей бороде, и вспомнил слова Вульфера о том, что, когда придут датчане, всем нам придется искать способ выжить. Но чтобы Вульфер, двоюродный брат Альфреда и олдермен Вилтунскира, перешел на сторону врага? Интересно, сколько танов последовали его примеру и теперь служили датчанам?

— А кто это там такой? — спросила Брида.

Она пристально смотрела на Альфреда. Тот устроился в тени, но было нечто странное и загадочное в том, что он сидел на корточках в одиночестве и молчал.

— Мой слуга, — ответил я.

— Он может подойти к огню.

— Не может, — резко ответил я. — Я его наказал.

— Эй, что ты натворил? — окликнула его Брида по-английски.

Альфред чуть приподнял голову и посмотрел на женщину, но лицо его все еще затенял капюшон.

— Только попробуй подать голос, ублюдок, и я стану бить тебя кнутом до тех пор, пока не покажутся кости! — заявил я.

В тени капюшона я мог видеть только его глаза.

— Он дерзнул непочтительно говорить со своим хозяином, — теперь я снова перешел на датский, — и я наказал наглеца, заставив молчать. За каждое оброненное слово он получает десять ударов кнутом.

Это объяснение вполне их удовлетворило.

Забыв про странного слугу в капюшоне, Рагнар рассказал, как уговорил Вульфера послать гонца к Гутруму с обещанием пощадить заложников и как Гутрум предупредил Вульфера, когда начнется атака, чтобы олдермен успел забрать заложников и уберечь их от мести Альфреда.

«Так вот почему Вульфер ускакал рано утром в тот день, когда напали враги, — подумал я. — Он знал, что идут датчане».

— Ты назвал его союзником, — сказал я. — Означает ли это, что Вульфер просто друг датчан? Или он будет сражаться за Гутрума?

— Вообще-то он поклялся, что будет сражаться за Гутрума. Или, по крайне мере, за короля саксов.

— За короля саксов? — удивленно переспросил я. — За Альфреда?

— Нет, не за Альфреда. За настоящего короля. За того другого, мальчишку, законного наследника.

Рагнар имел в виду Этельвольда, сына покойного короля Этельреда, доводившегося Альфреду родным братом. Конечно, датчане захотят сделать королем Этельвольда. Всякий раз, когда они захватывали саксонское королевство, то назначали правителем сакса, дабы создать видимость законности, хотя король-сакс никогда не правил долго. Гутрум, уже провозгласивший себя королем Восточной Англии, хотел быть и королем Уэссекса, но, возведя на трон Этельвольда, мог привлечь на свою сторону восточных саксов, которые убедили бы себя, что сражаются за истинного наследника. А как только борьба закончится и утвердится датское правление, Этельвольда потихоньку убьют.

— Но Вульфер будет сражаться за вас? — спросил я настойчиво.

— Конечно будет! Если захочет сохранить свои земли, — ответил Рагнар и поморщился. — Но когда же дело наконец дойдет до битвы? Мы просто сидим тут, как овцы, и ничего не предпринимаем.

— Так на дворе зима.

— Лучшее время для драки! Все равно больше нечем заняться.

Он хотел знать, где я был, начиная с Йоля, и я сказал, что в глуши Дефнаскира. Рагнар решил, что я хотел позаботиться о безопасности своей семьи, а теперь пришел в Сиппанхамм, чтобы присоединиться к нему.

— Надеюсь, ты не принес клятву верности Альфреду? — спросил он.

— Кто знает, где сейчас Альфред? — уклончиво ответил я.

— Похоже, ты все-таки ему присягнул. — В голосе моего друга звучало неодобрение.

— Я и вправду дал клятву, — признался я, — но не навеки, а всего только на год, и год этот давно прошел.

Это не было ложью, но я и не сказал Рагнару всей правды.

— Стало быть, ты можешь ко мне присоединиться? — спросил он горячо. — Ты присягнешь мне?

Я ответил легкомысленным тоном, хотя, по правде говоря, вопрос меня обеспокоил:

— Ты хочешь, чтобы я поклялся тебе в верности? Но зачем? Затем только, чтобы потом сидеть тут, как овца, и ничего не делать?

— Мы иногда отправляемся в набеги, — возразил Рагнар, — и наши люди охраняют болото. Альфред, кстати, сейчас как раз там — на болоте. Но Свейн достанет его оттуда.

Я выяснил, что Гутрум и его люди уже слышали, что флот Свейна обратился в пепел на морском берегу.

— Так почему же вы сидите здесь сложа руки? — спросил я.

— Потому что Гутрум не хочет делить свою армию, — ответил Рагнар.

Я невольно улыбнулся, вспомнив, как еще дедушка Рагнара посоветовал Гутруму впредь никогда не делить свое войско. Гутрум поступил так у холма Эска — и там восточные саксы впервые победили датчан. Он сделал это снова, когда бросил Верхам, чтобы атаковать Эксанкестер, и часть его армии, отправившаяся морем, была в буквальном смысле слова уничтожена штормом.

— Я говорил ему, что мы должны разделить армию на двенадцать частей и взять еще дюжину городов, а затем разместить там гарнизоны, — продолжал Рагнар. — Все эти города находятся в Южном Уэссексе — мы могли бы их завоевать! Но он меня не послушал.

— Гутрум удерживает север и восток, — сказал я, словно бы в его защиту.

— А нам полагалось бы владеть и всем остальным! Но вместо этого мы ждем весны в надежде, что к нам присоединятся новые люди. Да, подкрепление и вправду прибудет — там есть земли, хорошие земли.