Варяжская сага - Борис Корниенко Страница 7

Не в силах больше выносить царивший вокруг него морок, Ансгар выскочил из хижины. Он набрал полной грудью свежий вечерний воздух, и ему сразу полегчало. Он поднял глаза к небу – небосклон был усыпан звездами, и ни одна мрачная тень не оскверняла их свет. Минуту назад ему казалось, что его больше нет, а есть только дурман, зеленое свечение и прыгающие фигуры на стенах. И вот Ансгар почувствовал, что снова жив, и от этого ему хотелось улыбаться. Только в голове раз за разом повторялось услышанное им пророчество, и он невольно шептал: «смертный… равен богам… долгий путь к черным вратам».

Пошатываясь, Ансгар подошел к костру. Мать встала ему навстречу и с тревогой заглянула в лицо. Он улыбнулся ей, но сказать ничего не смог – язык ворочался во рту, все еще пытаясь повторять пророчество, но вместо этого получалось только невнятное бормотание. Ранвейга взяла сына за руки и усадила поближе к огню. Его пламя горело совсем не так, как там – в избе. Это пламя ярко светило, и от него было по-настоящему тепло. Ансгар взглянул на брата, тот весело уплетал лосятину, и он понял, что тоже жутко проголодался. Ансгар потянулся к мясу и, ухватив кусок покрупнее, жадно впился в него зубами. Более или менее прожаренное снаружи и полусырое внутри, мясо показалось ему невероятно вкусным. Он ел и чувствовал, как блаженное ощущение сытости разливается по всему телу. Скоро он насытился. Остатки дурмана, все еще бродившие в нем, и тепло костра, и набитый желудок – все вместе действовало усыпляюще. Ансгар еще хотел сказать что-то матери, что-то про черные врата, но, не в силах бороться со сном, завалился на спину.

Посреди ночи Ансгар вдруг проснулся и услышал задорный храп брата. Он приподнялся и оглянулся. Оказалось, что он так и спал у костра, кем-то заботливо укрытый звериной шкурой. Рядом, раскинув во сне руки, лежал Агнар. Ни матери, ни Брюнгерды видно не было, но в хижине виднелся слабый свет, и Ансгар подумал, что они обе ночуют там. Успокоившись, он почесал бок и, укутавшись погоднее, снова завалился спать.

* * *

Ансгар вскочил на ноги и беспокойно огляделся. Потом вспомнил, где он, и, прогоняя остатки сна, потер лицо. Снова огляделся – уже начинало светать, но густой туман, клубившийся над болотом, не давал возможности рассмотреть хоть что-нибудь дальше Черного холма. Агнар сидел невдалеке и точил засопожник.

– Где мать? – спросил у него Ансгар. – И где Брюнгерда?

– Они еще до рассвета ушли, решили пройтись за какой-то своей надобностью.

– Какой такой надобностью?

– А я почем знаю? – пожал плечами Агнар, продолжая сосредоточенно вострить лезвие ножа.

– Тебе не кажется, что это опасно? – встревожился Ансгар. – Ведь им могут повстречаться люди Ведерхатта. Кто знает, как глубоко проникли свеи в наш лес?

Но Агнар оставался совершенно спокоен и, проверяя пальцем заточку, ответил:

– Колдунья знает болото как свои пять пальцев, скорее она заведет врагов в гиблое место, чем попадет к ним в руки. Так что с ней наша мать может чувствовать себя в безопасности.

Ничего не оставалось делать, как только ждать, когда объявятся Ранвейга с Брюнгердой. Время тянулось медленно, заняться было совершенно нечем, и братья принялись отрабатывать приемы владения мечом. Скоро болото огласилось звоном оружия. Агнар орудовал мечом франков, и Ансгару представилась прекрасная возможность оценить все его преимущество перед оружием, выделываемым местными мастерами. За счет большей длины клинка Агнар держал младшего брата на приличном расстоянии и, не давая ему приблизиться, сам постоянно угрожал то верхним, то боковым ударом. Впрочем, братья фехтовали без доспехов и щитов, которых у них и в помине не было, а потому действовали не в полную силу и предельно осторожно, дабы ненароком не поранить друг друга. Они несколько раз сходились, и каждый раз Агнару удавалось обозначить разящий удар. От досады Ансгар махнул мечом и срубил верхушку тоненького деревца, пытавшегося вытянуться на спуске с холма.

– Остановись, Ансгар! Что ты делаешь? – объявившаяся вдруг ниоткуда Брюнгерда подбежала к деревцу и принялась рассматривать нанесенное ему повреждение.

– Я не сделал ничего особенного, – пожал плечами Ансгар. На самом деле он был рад, потому что вслед за колдуньей на холм поднялась его мать.

– Вам, молодым воинам, незачем больше оставаться здесь. Вы склонны к разрушению, – не успокаивалась Брюнгерда.

– Это же всего лишь дерево!

– Сын, ты неправ, – вмешалась Ранвейга, – да, мы используем все, что произрастает из земли, для своих нужд, но нельзя пренебрежительно относиться к дарам Фрейи! ^[5] И нельзя калечить деревья ради потехи!

Ансгар виновато опустил голову.

– Где вы были? – раздался голос Агнара.

– Нам нужно было подготовить вас в путь. Кто знает, что вас ожидает в ближайшее время и как надолго вы уходите? – с нотой печали произнесла Ранвейга. – Поэтому мы собрали для вас, что было можно. Жаль, сейчас не та пора года, когда произрастают нужные травы и грибы. К счастью, Брюнгерда готова поделиться с вами своими припасами. Некоторые можно применять только свежими, но многие сохраняют свои целебные свойства и в сушеном виде.

Как только речь зашла о травах, на лицах братьев сразу отобразилась скука, и мать решила поговорить об этом после, когда все будет готово. Колдунья удалилась в хижину, все еще ворча себе что-то под нос, а Ранвейга с сыновьями сели завтракать.

– Мама, расскажи о Брюнгерде, – попросил Ансгар.

Ранвейга скривилась, но, немного помолчав, все-таки заговорила:

– Это не самая интересная история, но раз уж мы пришли в это место, вы имеете право ее знать. Мы с Брюнгердой были еще маленькими девочками, когда ваш дед Агвид с семьей поселился неподалеку. Мы обе сразу влюбились в юного Ансвара, и каждая из нас мечтала выйти за него замуж. Но когда пришла пора подыскать мне мужа, родители нашли другого жениха, а Ансвару обещали Брюнгерду. Не передать словами, в каком горе я была, сестра же, наоборот, радовалась. Но в тот самый день, когда Ансвар пришел просить руки Брюнгерды, стало известно, что мой жених погиб на охоте. Из-за этого необходимо было отложить свадьбу моей сестры и Ансвара до тех пор, пока меня, старшую сестру, не выдадут замуж. Тогда родители сказали Ансвару: «Твой вины в случившемся нет, и ты не должен от этого страдать. Поэтому мы готовы вопреки обычаю отдать тебе Брюнгерду уже сейчас». Но Ансвар сказал: «Я не привык нарушать обычаи предков, первой должна обрести мужа Ранвейга, а потому я прошу у вас ее руки». Оказалось, что из двух сестер он сразу, еще в детстве, выбрал меня, но воля моих родителей едва не стала преградой нашему супружеству. И только случай, гибельный для моего первого жениха, но воистину счастливый для меня, свел нас воедино. Другой стороной моего счастья стало горе Брюнгерды. На следующий день после сватовства Ансвара она вдруг исчезла. Несколько дней мы ее искали, но не нашли, а потом она сама неожиданно объявилась и сообщила нам, что отныне будет жить на Черном холме и постигать чародейские премудрости под руководством старой колдуньи. Никто – ни мать с отцом, ни я – не сумели ее переубедить. Со мной она вообще говорить не хотела. Так она покинула нас. С тех пор и до вчерашнего дня я ее не встречала и не знала. Вы видели, как мы встретились – словно враги. Но все-таки с той поры утекло много воды и боль в ее сердце улеглась, мы примирились. Прошлой ночью, пока вы спали, мы много беседовали. Она рассказала мне, почему оказалась здесь. После того как Ансвар предпочел ей меня, она побежала к старой колдунье, замыслив злое, хотя еще и не знала, что именно. То ли отравить Ансвара, то ли отравить меня, а Ансвара опоить приворотным зельем, то ли погубить нас обоих. Но старая колдунья была умной женщиной – она предсказала Брюнгерде погибель, если та вздумает мстить нам с Ансваром. Вместо этого она предложила сестре иную судьбу – стать ее ученицей. Надо сказать, что на Черном холме испокон веков жила колдунья. Ею могла стать любая женщина, но колдунья всегда должна была быть. Секреты Черного холма передавались из поколения в поколение, однако старая колдунья, хотя уже подошла к пределу своего земного существования, так и не нашла себе преемницу. Тут-то и появилась моя сестра, и старуха сделала все, чтобы удержать ее у себя. Брюнгерда была еще совсем юна и легко поддалась на уловки прежней хозяйки Черного холма. Потом старуха умерла, и Брюнгерда стала ее наследницей. Одна беда: сестра не успела обучиться всем чарам, и часть древней магии оказалась утеряна.