Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе Страница 7

Мария сказала это так, что Тимофей тут же пожалел о своем вопросе. Трактирщица, впрочем, не стала ссориться. Тихонько так, чтобы никто не слышал, кроме них, произнесла:

— Тимотеус, ты бы сегодня делами допоздна не занимался. Я приготовлю тебе хороший ужин, много горячей воды…

После тактичного напоминания Марии, что после долгого пути купцу не помешала бы банька, настроение у Тимофея Выходца совсем испортилось: «Ох, раззява! Да я ведь к ней вчера немытым полез. И ведь собирался попросить корыто и воду… А все из-за этой пани Комарской позабыл, сбила с толку».

От стыда Тимофей не знал, куда глаза девать.

А Мария ласково спросила:

— Что тебя тревожит, милый мой?

И так ласково это было сказано, что Тимофей решился:

— Хочу попросить тебя кое о чем, если днем ты не занята.

— О чем же? Вновь пройти с тобой в мою комнату? — Мария откровенно веселилась.

— Мне надобно передать письмо одному рижскому купцу. Ему написал послание торговый партнер из Пскова. Но власти этого города не любят, когда московиты ходят за крепостные стены и долго там задерживаются. Не могла бы ты отнести письмо в город?

— Конечно, могу! А кому его передать?

— Знаешь ли ты патриция Генриха Флягеля?

— Да кто же его не знает в Риге, Тимотеус?! Рижский патриций Флягель — один из богатейших людей в нашем городе, родственник самого бургомистра и бургграфа Никлауса Экка.

— Только передай письмо прямо ему в руки, а то слуги вдруг потеряют.

— Конечно, конечно. Что бы ты хотел съесть на обед, Тимотеус? Может быть, закоптить гуся?

Тимофей аж зажмурился от удовольствия. Он-то знал, сколь вкусен рижский копченый гусь, приготовленный фрау Марией!

В целом день складывался для Тимофея весьма удачно во всех отношениях. Хотя небо с утра заволокло тучами, дождь так и не пошел. Зато похолодало, и солнце больше не припекало, не мешая сосредоточиться на коммерции. Пеньку удалось продать самому Францу Ниенштедту. Владелец нескольких домов в Риге, имения Сунтажи в Лифляндии, один из четырех рижских бургомистров Франц Ниенштедт знал толк в русских товарах. Мигрант из Вестфалии, он приехал в Ливонию небогатым, но быстро сделал целое состояние на торговле с московитами. Господин бургомистр в молодости сам ездил на Русь, бывал не только в Пскове, но и в далекой от Ливонии Москве, знал толк в русском льне, пеньке, конопляном семени, воске, смоле. Купца Выходца он знал давно и ценил за честность, а также за то, что товар у Тимофея всегда качественный.

Ведя торговые переговоры, два купца пытались превзойти друг друга в вежливости: Тимофей говорил по-немецки, шестидесятилетний бургомистр отвечал по-русски. Торговался он весьма жестко, стоял на своем, но ведь изначально цену определил, что называется, по-божески. А после заключения сделки и вовсе расщедрился: пригласил в винный погреб рижского магистрата обмыть сделку. За свой счет. Тимофей не очень-то хотел пить днем, но отказаться от такого приглашения было бы просто невежливо. По дороге к винному погребу Франц рассказывал:

— Сегодня удачный день. Заключаю уже вторую сделку за день. Первую, впрочем, обмыть было непросто.

— Почему же?

— Не поверишь, заключил сделку с дамой. Пришлось ей кланяться после сделки — все-таки дворянка. Представляешь, молодая польская шляхтянка, а так хорошо разбирается в ценах на конопляное семя! Просто удивительная женщина. Эх, забыл, как ее зовут!

— Может быть, пани Комарская?

— А ты откуда знаешь?

— Да мы остановились на одном постоялом дворе.

Ранее Выходцу не приходилось бывать в винном погребе рижского магистрата. Оказалось, что находился он не в самой Ратуше, а в отдельном здании рядом с Купеческой улицей. Выглядел винный погреб внутри очень солидно: более трех метров в высоту, стены из доломита, массивные столбы, подпирающие потолок. Бургомистр и купец оказались в тот день первыми посетителями:

— Бутылку старого бургундского? — щедро предложил Ниенштедт.

«Напиться он хочет, что ли?» — удивился такому выбору псковитянин и осторожно заметил:

— Мы на Руси более привычны к рейнскому.

— И бутылку рейнского! — тут же потребовал господин бургомистр.

Пока слуга расставлял бокалы и бутылки, приносил закуску: сыр и дорогущие фрукты из Испании, купец решил удовлетворить свое любопытство:

— А зачем рижскому магистрату свой винный погреб?

— Он существует уже очень давно. И с этим зданием связано немало легенд. Говорят, сюда даже был прорыт подземный ход.

— Для чего же?

— Как известно, вино в Риге только привозное. Причем доставляют его из очень дальних краев. В давние времена в Ригу редко попадало вино. Корабли в то время не отличались такой грузоподъемностью, как сейчас, перевозка товаров стоила намного дороже, и большая бочка хорошего вина порой равнялась годовому доходу ремесленника. Так вот: магистрат часть городских сбережений размещал здесь, в винном погребе. Во-первых, большую бочку с вином труднее украсть, чем горсть золотых монет из казны. Во-вторых, небольшой бочонок можно было вручить горожанину в награду за заслуги перед Ригой. Заметьте, это давало гарантию, что награда доставит радость самому награжденному, в то время как деньги могли быть потрачены, к примеру, на наряды его супруги или тещи. Существует легенда, что в те времена, когда вино стоило в городе намного дороже, чем сейчас, группа воров не поленилась прорыть сюда подземный ход и по бутылке долго таскала дорогой напиток. Когда-то здесь собирались члены магистрата — отмечать свои праздники. А ныне иные времена. Винный погреб стал не нужен городу, и на последнем заседании магистрат решил продать его. Сейчас ищут покупателя, готового хорошо заплатить, и скоро здесь всё изменится.

Глядя, как бургомистр потребляет крепкие вина, наблюдательный разведчик понял, что Ниенштедт, несмотря на успешно заключенные сделки, нервничает. Какие-то явно не связанные с торговлей неприятности тревожили пожилого рижанина. И Тимофей прямо спросил:

— Вы очень обеспокоены. У вас что-то случилось?

— Меня преследуют по суду.

— Как же так? Ведь всем известна ваша честность!

— Мой зять, синдик Гильхен, поссорился со своим заместителем Годеманом, и тот обвинил моего родственника в злоупотреблениях. Я поручился за Гильхена, но оказалось, что мой зять не угодил самому бургграфу Экку. Он ни в чем не виновен, но суд склоняется на сторону Годемана. Да, я никому не советую в этом городе ссориться с Никлаусом Экком. Похоже, он хочет сжить со света не только зятя, но и тестя. Хорошо хоть, я купил имение в Лифляндии, будет где жить, если придется бежать из Риги.

Видя, сколь огорченное лицо у Тимофея, бургомистр добавил:

— А вы — добрый человек, раз так близко к сердцу принимаете чужие беды.