Глаз Лобенгулы - Александр Косарев Страница 7

— Какие люди! — поднялся из-за стола сильно загоревший Акинин. — Проходи, проходи, раздевайся. Живем мы пока тесновато, так что не обессудь. Сейчас покажу тебе наше хозяйство, а заодно и твой новый кабинет…

Мой «кабинет» оказался пыльным и слабо освещенным подвалом. Пока глаза привыкали к полумраку, Игорек радостно комментировал каждый свой шаг:

— Заметь, Сашок, как удачно здесь всё скомпоновалось! Есть даже врезка в городскую канализацию! Вот этот кран — с питьевой водой, а этот — с технической. Так что, дружище, основными удобствами я тебя, считай, обеспечил, можешь смело приступать к работе!

— Приступать?! Так здесь же даже присесть не на что! — обвел я рукой пыльное помещение.

— Стул я тебе выделю, — жизнерадостно успокоил меня одноклассник, — а всё остальное по ходу дела наладим. Думаешь, я лучше начинал? Нет, брат, тебе-то вот готовый стул могу предложить, а себе когда-то сам сколачивал. Всё, пойдем наверх, я тебе наши цеха покажу.

«Да уж, — с тоской думал я, едва успевая за резво шагающим Игорем. — Если он так восторгается каким-то замшелым подвалом, могу представить, каковы его "цеха"».

Однако после завершения импровизированной экскурсии пессимизм мой несколько рассеялся. Конечно, о последнем слове техники в кооперативе Игоря и не слыхивали, но сотрудники, тем не менее, работали слаженно, вентиляция функционировала исправно, цветастые растворы в колбах бурлили безостановочно, грохот шаровых дробилок не прекращался ни на минуту.

В заключение Акинин подвел меня к обособленному строению во дворе и трижды нажал кнопку звонка. Скрежетнула задвижка глазка, и из-за обитой железом двери на нас внимательно уставился чей-то глаз.

— Открывай, Иван Федорович, — сказал Игорь, — нового работника тебе привел.

Дверь отворилась и, едва мы переступили порог, тут же захлопнулась.

— Здесь у нас находится святая святых, — подтолкнул меня Игорь вперед, — «храм золотого тельца», так сказать. Другими словами, именно тут происходит конечная стадия производства.

— А это что? — подошел я к озаренному желтоватым сиянием горну. — Довольно красиво смотрится…

— Золото, — буднично ответил Игорь, — обычное золото.

— Четыре девятки? — решил я блеснуть своими познаниями.

— Нет, — поморщился Акинин, — такой чистоты нам не осилить. Лом ведь неизбежно содержит разные примеси: медь, кадмий, рутений… Но хоть наша продукция и изрядно загрязнена, платят за нее неплохо.

— И сколько же? — бестактно поинтересовался я.

— Это только моим бухгалтерам известно, — сухо ответил Акинин.

— Извини, — буркнул я сконфуженно.

На следующий день вдвоем с выделенным мне в помощь электриком Славой мы наладили в моем кабинете освещение, побелили стены и залатали цементом выбоины в полу. Трудились истово, без перерыва, поскольку Игорь без обиняков предупредил, что первую зарплату выплатит мне лишь после того, как возложенное на меня производство принесет хоть какую-то прибыль.

С того достопамятного разговора и начались для меня напряженные деньки. Я забыл, что такое суббота, праздники и полноценный сон. Круглые сутки мотался, словно одержимый, по бесчисленным производственным свалкам, свозил и стаскивал на работу всё, что могло пригодиться для запуска моей первой технологической линии по очистке сточных растворов.

Прежние регулярные стычки с Раисой как-то сами собой сошли на нет. Из дома я уходил, когда она еще спала, а возвращался настолько уставшим, что сил хватало только на душ и остывший ужин. Поначалу жена еще проявляла некоторое недовольство, но потом, похоже, махнула на меня рукой окончательно.

Приближался Новый год, но даже любимый праздник не мог отвлечь меня от поставленной цели. Тем более что дело шло уже к запуску первой электролизной линии, которая, по моим расчетам, должна была наконец прервать цепь моих долгов, достигших к тому времени сумасшедшей суммы в четырнадцать тысяч долларов.

Накануне показательного пуска я проделал всю операцию от начала до конца, и результат оказался ошеломительным: моя первая добыча составила аж 265 граммов чистого серебра!

— Вот это сюрприз! — крепко обнял меня Игорь, когда я сообщил ему о своих достижениях. — Спасибо, друг, за отличный подарок к Новому году! Честно говоря, даже не рассчитывал, что ты так быстро управишься…

А на корпоративном новогоднем банкете я получил от Акинина не только свои первые премиальные, но и… серебряный слиточек величиной с мизинец.

— Это не просто памятная отливка, — торжественно пояснил глава кооператива всем присутствующим. — Это, друзья мои, то самое серебро, которое каждый день утекало в городскую канализацию, улетучиваясь из нашего общего кармана! Но Александр, мой старый школьный приятель, нашел способ положить конец сему безобразию. Честь и хвала ему за это!

Шквал аплодисментов заглушил последние слова Игоря, а я, сжимая в руках конверт с деньгами и сверкающий полированными боками брусочек, долго еще пребывал в замешательстве, не в силах поверить своему счастью. Публичная похвала и высокая оценка моих пригодившихся наконец способностей наполнили меня давно забытым чувством гордости и собственной значимости.

Праздник тот удался и надолго запомнился. К моменту завершения банкета мне удалось перезнакомиться практически со всеми коллегами, и на меня стали смотреть уже не как на чужака, непонятно чем занимающегося в подвале, а как на полноправного члена коллектива.

В январе дела в нашем «Регтайме» пошли еще веселей. После Рождества я запустил вторую электролизную линию, в связи с чем мне даже выделили помощницу — девчонку лет семнадцати (чью-то племянницу), приехавшую из Калуги в Москву поступать в техникум. Расписав Валентине (так звали мою юную напарницу) последовательность манипуляций с оборудованием, я с головой ушел в проектирование новой установки — по разделению титана и платины.

Производственная идиллия продолжалась еще порядка двух месяцев. Валентина оказалась на редкость способной ученицей, и мы с ней развили такую бурную деятельность, что чуть ли не на каждой «летучке» нас ставили всем в пример. Но, увы, всё хорошее имеет странную тенденцию рано или поздно заканчиваться.

Когда я задействовал выделенное мне подвальное пространство до последнего сантиметра, мыслительную инженерную деятельность пришлось свернуть, и потекли унылые будни рядового технолога. Дни стали напоминать бесконечную по размерам и пресную по сути лапшу… Именно в тот «застойный» период у меня и случился очередной жизненный вираж.

Дабы скоротать очередное рабочее «окно», отправился я однажды на поиски приличного общепитовского заведения, коими наша малолюдная городская окраина, увы, не изобиловала. Однако мне повезло: довольно скоро я наткнулся на небольшой павильон, прилепившийся к стене заброшенной котельной. Вошел, принюхался, осмотрелся. Десяток круглых столиков, стойка раздачи… Миниатюрная, восточного облика девчушка в новеньком голубом переднике подлетела ко мне, едва я успел присесть.