Бледный всадник - Бернард Корнуэлл Страница 61

— Сейчас местные жители в безопасности, — сказал Беокка, — но если датчане вернутся и осадят город, там слишком мало еды.

Потом Беокка продолжил рассказ о своих злоключениях: услышав, что Альфред скрывается в великих болотах, он отправился в путь — в одиночку. Правда, в последний день путешествия ему повстречались шестеро воинов, которые тоже шли к Альфреду, так что он прибыл сюда вместе с ними. Священник не принес никаких новостей о Вульфере, но слышал, что Одда Младший сейчас где-то в верховьях Уиска, в древней крепости, построенной еще в старые времена. За время своих странствий Беокка ни разу не видел датчан.

— Они наверняка вовсю грабят где-то в других местах, — мрачно сказал он, — но милостью Божьей мы не повстречали ни одного.

— Дорнваракестер — большой город? — спросил я.

— Достаточно большой. Там три великолепные церкви. Целых три!

— А рынок есть?

— Да, и он процветал, пока не пришли датчане.

— Однако датчане там не остались.

— Они не остались и в Гифле, — ответил Беокка, — а это прекрасный город.

Гутрум застиг Альфреда врасплох, разбив его силы при Сиппанхамме и заставив короля бежать и прятаться, но, чтобы удержать Уэссекс, требовалось взять все тамошние, обнесенные стенами города. Если Беокка целых три дня путешествовал пешком по стране, так и не встретив ни одного датчанина, напрашивалось предположение, что у Гутрума не хватало людей, чтобы удержать все завоеванные земли. Он мог бы призвать себе подкрепление из Мерсии или Восточной Англии, но не хотел ослаблять тамошние гарнизоны, опасаясь, как бы местное население, воспользовавшись этим, не взбунтовалось. Поэтому Гутруму оставалось лишь надеяться, что из Дании придут новые корабли.

А пока, как мы узнали, он оставил гарнизоны в Батуме, Рединге, Марлеборге и Андефере. Без сомнения, Гутрум удерживал и другие города, и Альфред считал, и вполне справедливо, что большая часть Восточного Уэссекса находится в руках датчан. Однако огромные части страны все еще были свободны от врага. Гутрум совершал туда набеги, но воинов у него явно было недостаточно, чтобы поставить гарнизоны в таких городах, как Винтанкестер, Гифл или Дорнваракестер.

Альфред знал, что в начале лета ожидается прибытие новых кораблей, поэтому он должен был нанести удар раньше, чем это произойдет. Вот почему через день после появления Беокки он собрал совет.

На Этелингаэге было теперь достаточно людей, чтобы соблюсти все приличествующие королевской особе церемонии. Я уже не мог свободно потолковать с Альфредом поутру возле хижины, а должен был испрашивать у него аудиенции. В понедельник, когда собрался совет, король приказал выселить семью, живущую в самом большом доме, и превратить этот дом в церковь; нескольким из вновь прибывших воинов велели водрузить огромный крест на конек крыши и прорубить в стенах новые окна.

Совет проходил в доме Хасвольда. Альфред выждал, когда мы все соберемся, и только тогда появился сам. Все мы встали, приветствуя своего короля, и стоя ждали, пока он займет одно из кресел на недавно изготовленном помосте. Эльсвит села с ним рядом, прикрывая живот плащом из серебристого меха, все еще запятнанным кровью Хасвольда.

Первым делом епископ Эксанкестерский прочел молитву, на что ушло немало времени, и вот наконец король махнул нам, разрешая садиться. Шестеро священников и шестеро воинов расселись полукругом, я устроился рядом с Леофриком. Остальные четверо воинов появились тут недавно, они служили в гвардии Альфреда, и один из них, седобородый Эгвин, сказал мне, что привел сотню человек на холм Эска. Он явно считал, что должен теперь возглавить все воинские силы, собравшиеся на болоте. Я знал, что он настоятельно убеждал в этом и короля, и Беокку — последний сидел у помоста за шатким столом и пытался записывать все, что говорилось на совете. Записывать было нелегко, потому что чернила были очень старыми и выцветшими, перо все время расщеплялось, а в качестве пергамента пришлось использовать широкие поля, оторванные от Евангелия. Беокке это очень не нравилось, но не мог же он ослушаться королевского приказа.

Король официально поблагодарил епископа за молитву, потом высказал нам вполне разумное соображение о том, что нет надежды справиться с Гутрумом, пока не побежден Свейн. Свейн был самой главной угрозой: хотя большинство его людей отправились на юг грабить Дефнаскир, у него все-таки оставалось достаточно кораблей, чтобы вторгнуться на болото.

— Если не ошибаюсь, у него целых двадцать четыре корабля, — сказал Альфред, приподняв бровь и взглянув на меня.

— Двадцать четыре, мой господин, — подтвердил я.

— Поэтому когда его люди соберутся, Свейн сможет выставить около тысячи человек.

Альфред помолчал, позволяя всем оценить эти цифры. Беокка нахмурился: его перо забрызгало чернилами крошечный клочок пергамента.

— С другой стороны, несколько дней назад, — продолжал Альфред, — возле устья Педредана было всего семьдесят воинов, охранявших корабли.

— Около семидесяти, — поправил я. — Там могли быть и другие, которых мы не видели.

— Но все-таки меньше ста?

— Думаю, что меньше, мой господин.

— Тогда мы должны с ними расправиться, прежде чем к кораблям вернутся остальные, — заключил Альфред.

Снова наступила тишина. Все понимали, насколько мы слабы. Каждый день являлись несколько новеньких, как те шестеро, что пришли вместе с Беоккой, но в целом подкрепление прибывало медленно. Уж не знаю, чем это объяснить: может, весть о том, что Альфред жив, распространялась слишком медленно, или же люди просто ждали, когда погода станет потеплее.

Плохо также, что среди вновь прибывших не было танов. Ни одного.

Таны, люди знатные и богатые, могли повести за собой множество хорошо вооруженных подданных. В каждом графстве имелись свои таны, стоявшие всего лишь немного ниже шерифов и олдерменов, которые и сами были выходцами из этого сословия. Сила Уэссекса заключалась в танах, но ни один из них не явился на Этелингаэг. Некоторые, как мы слышали, бежали за море, в то время как другие пытались защищать свои владения.

Я не сомневался: Альфред чувствовал бы себя уверенней, если бы за ним стояла дюжина танов, но вместо этого у него были только мы с Леофриком да Эгвин.

— Каковы теперь наши силы? — поинтересовался Альфред.

— У нас больше ста человек, — обнадеживающе сказал Эгвин.

— Из них только шестьдесят или семьдесят годятся для боя, — возразил я.

Дело в том, что наш лагерь поразила вспышка болезни: людей рвало, их бил озноб и изматывал понос. Ну что за напасть: где бы ни собирались войска, там непременно появлялась эта болезнь.

— Этого хватит? — спросил Альфред.

— Хватит для чего, мой господин? — Эгвин был не слишком сообразителен.

— Ну для того, чтобы избавиться от Свейна, конечно, — сказал Альфред.