Личный враг Бонапарта - Ольга Игоревна Елисеева Страница 6
Личный враг Бонапарта - Ольга Игоревна Елисеева читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Казаки понесли мешки в дом.
– Не надо было, – слабо отмахнулась вдова.
– Будем считать: это за фураж. Денег все равно от штабов не дождешься.
Они переминались с ноги на ногу.
– Ну я поеду…
– Простите меня! – выпалила женщина. – Я зря наговорила вам. Мне обидно стало. У кого-то жизнь и была, и будет. А я – как слепая корова в хлеву. Двух детей родила, мужа схоронила. Все. Конец. Не видела ничего. Поведут резать – солнца красного не вспомню. Позавидовала я.
– Мне? – опешил генерал.
Вдова старалась не смотреть на него.
Бенкендорф полез в сумку, на снег попадала куча полезных вещей: моток суровых ниток, шило, колода карт, связка шейных платков и, наконец, засаленная тетрадка в кожаном переплете, на который были накручены запасные чулки, – сушились так.
– Дневник. Я веду. – Он не без труда освободил тетрадь от чулочного плена. – Не бойтесь. Непристойностей не больше, чем вы себе в состоянии вообразить.
– Зачем? – Елизавета Андреевна схватила дневник обеими руками, будто тут же намеревалась читать.
– Подумаете сами, есть ли чему завидовать? – генерал уже взметнулся в седло. – Только недолго. После Березины мир объявят. Я за вами вернусь.
– Почему? – охнула она.
– Вы мне ночь должны! – уже через плечо крикнул Александр Христофорович, разворачивая коня от крыльца к аллее парка.
Елизавета Андреевна вздохнула, знаком услала няньку и побрела на кухню, где уже распоряжался Иван Галактионович.
– Ну, бесстыдница, – управляющий развязывал мешки, – принимай добро. Заработала. Да не тужи, все ж от своих, не басурманское.
Бенкендорф недолго держал в голове происшествие. Уже через пару дней нашел себе смазливую маркитантку. Потом польскую швею при обозе. Потом… Да мало ли кого потом. Только когда открывал кожаную тетрадку, чтобы записать события дня, вспоминал, где находится первый том, и досадовал. Жаль. Пропадет.
«Униженные пруссаки дрожали от ярости, вспоминая свои прежние победы, но больше всего нас удивила флегма немцев, с которой те страдали и рассуждали о своем национальном сознании».
Февраль 1807 г. Кенигсберг.
Кенигсберг – город на песке. И из песка. Здесь время пересыпается из ладони в ладонь и раздувается ветром. Родовое гнездо прусских владык зацепилось за плаксивое небо башнями, вгрызлось в грунт кирпичными зубами бастионов, штопало рассыпающийся мир иглами крыш.
Город без прикрас. Тут веками жили угрюмые люди, носившие добротные немаркие платья и тесавшие вместительные дубовые шкафы. Верхом излишества они считали елку, воткнутую во дворе на Рождество и украшенную темно-красными яблоками.
В эти-то неприветливые места Наполеон загнал несчастных короля и королеву, которые давно забыли, что их предки и сами больше походили на бюргеров. После виноградников Шарлоттенбурга, зеркального блеска Сан-Суси и мирного шелеста тростников на Павлиньем острове бедные монархи совсем растерялись среди голых стен и строгих улиц, на которых фонарщики гасили свет задолго до полуночи.
Прусский король принял курьера безучастно. По мнению Бенкендорфа, офицер с сильной командой, остановивший грабежи и погромы, устроенные русскими мародерами – вчерашними солдатами, бежавшими из-под Эйлау [6], – заслуживал, по крайней мере, благодарности.
Но Фридрих Вильгельм III смотрел на капитана студеными глазами, взгляд которых был обращен внутрь. Его длинное бледное лицо напоминало разоренную паводком землю: следы отбушевавшей смуты и полное равнодушие. Точно король все еще находился при Аустерлице [7] и спешил навстречу Наполеону с нелепым поздравлением. А тот, сняв перчатки, бросал в ответ: «Боюсь, ваши слова предназначались другому, но волей судеб достались мне». Как чужое письмо.
Да, как чужое письмо! Тогда император французов был щедр, и залогом мира стала Померания. Бонапарт платил за передышку. Черт же дернул его, короля невеликой страны, лишенной ресурсов и простора для маневра, поддаться на уговоры и вновь присоединить свои войска к новой коалиции!
Этого черта, этого падшего ангела звали Александр. Русский друг. Августейший брат и союзник. Теперь его офицер стоял перед королем, умоляя дать разбитой армии зимние квартиры в Кенигсберге. В последнем прибежище прусской августейшей семьи! В городе, который затопили и чуть не стерли с лица земли чужие дезертиры!
Нет и еще раз нет! Бонапарт сумеет наказать за измену! Но поздно. Если только Александр не заступится на переговорах за бедное, разоренное королевство! А значит, нельзя перечить и Александру…
– Делайте, как сочтет удобным ваш повелитель.
Королем овладело обычное безволие. Он смотрел в окно на мокрый снег, который таял, не долетая до земли. Русский капитан настойчиво твердил что-то о размещении войск.
– Распоряжайтесь, – с тусклой улыбкой выдавил Фридрих Вильгельм. – Здесь больше не моя земля.
Это были последние слова, которые запомнил Бенкендорф. «Отчего государи родятся со свинцовой кровью?» – думал он уже в коридоре. Король даже не взглянул ему вслед. «Вот и этот немец служит где угодно, только не дома. Да и что мы стали бы с ними делать, пожелай они все вернуться? Чем платить, а главное – чем занять?»
* * *
«– Что вам больше всего понравилось в Пруссии?
– Королева».
Александр Христофорович никогда не посмел бы обидеться на августейшее лицо, но все же был покороблен подавленностью и внешним бесчувствием короля. Тот мог выразить сожаление о тысячах русских жизней, оставленных под Эйлау. Об ужасе зимней войны. О страданиях отступающих.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии