Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине - Вальтер Скотт Страница 6

Книгу Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине - Вальтер Скотт читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине - Вальтер Скотт читать онлайн бесплатно

Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине - Вальтер Скотт - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вальтер Скотт

– На нашей земле заключено перемирие с вашим народом, – заговорил он на наречии, на котором обычно объяснялись с сарацинами, – зачем же нам с тобой нужна война?

– Согласен, – отвечал рыцарь Спящего Барса, – но кто мне поручится, что ты будешь соблюдать перемирие?

– Служитель пророка не нарушает своего слова, – я бы мог сомневаться в тебе, но измена и мужество – две несовместимые вещи.

Такая искренность устыдила крестоносца.

– Клянусь, сарацин, я буду верен тебе, пока судьба не разлучит нас.

– Клянусь Мухаммедом, пророком Божиим, и Аллахом, Богом пророка, – отвечал сарацин, – что вражды против тебя нет в моем сердце, об измене же не будем и говорить. Теперь пойдем к источнику, нам пора отдохнуть. Я только что собирался освежиться водой, как увидел тебя, и начавшаяся битва расстроила мои мечты об отдыхе.

Рыцарь Спящего Барса тотчас согласился на его предложение; оба воина, недавние враги, вместе направились к деревьям, сулившим прохладу и отдых, ни одним взглядом, ни одним движением не показывая даже малейшего недоверия друг к другу.

Глава II

Минуты перемирия и спокойствия особенно отрадны в военное время. В те отдаленные феодальные времена, когда война являлась главным занятием большинства народов, особенно желанными были для воинов короткие промежутки мира или, вернее, перемирий. Чем меньше было случаев пользоваться ими, тем больше дорожили усталые, измученные люди недолгими днями спокойствия. По понятиям того времени считалось недостойным вести беспрерывную войну с теми, с кем сражался как с врагами вчера, сегодня они почти друзья, а только завтра снова готовы биться на смерть. Какими бы бурными ни были страсти народные, но битвы утомили воюющие стороны и если у них появляется возможность отдохнуть от всех неприглядных проявлений времени, воины с удовольствием проводят время передышки, посвящая его не воспоминаниям об обидах, а мирному общению друг с другом.

Служители креста, благодаря великодушию, свойственному их среде, облагораживающе влияли на последователей полумесяца. Благородство христиан-воинов распространилось и на сарацинов. Они уже не походили на тех дикарей-фанатиков, которые сеяли смерть с саблей и Кораном в руках, заставляли принять закон о рабстве, облагали тяжелой данью самым жестоким образом. Так они навязывали свои правила мирным грекам и жителям Сирии.

Сарацины постепенно начали заимствовать многое из нравов и обычаев христиан. Храбрый и гордый народ был восхищен мужеством и терпением христиан, их твердой верой, а также их храбростью, соединенной с ловкостью и искусством. Они устраивали у себя турниры наподобие рыцарских, но главное – они отличались тем, что твердо держали данное слово, чем могли служить примером для христиан. Частые их перемирия соблюдались свято. Благодаря войне, представлявшей, в сущности, величайшее зло, обе стороны приобретали возможность выказать лучшие и благороднейшие стороны своего духа: милосердие и справедливость. Все эти чувства менее заметны во времена мира и спокойствия.

Вот эти-то чувства и овладели сердцами христианина и мусульманина, еще несколько минут тому назад не гнушающихся никаких способов для взаимного уничтожения. Недавние враги теперь медленно двигались к источнику, так давно привлекавшему их. Некоторое время они ехали молча: только что пережитые ощущения еще переполняли их, и слова не шли с языка. Кони, по-видимому, тоже наслаждались отдыхом: хотя конь сарацина и был больше утомлен бешеной скачкой, зато на нем не было массивного снаряжения, водруженного на рыцарскую лошадь, с ног до головы покрытую обильным потом. Нескольких спокойных шагов хватило арабскому скакуну, чтобы восстановить силы; пена и пот виднелись лишь на узде да на попоне. Вязкий песок, по которому им пришлось передвигаться, до крайности утомил несчастного коня рыцаря Спящего Барса. Пожалев своего верного товарища битв и походов, рыцарь решил идти пешком. Густые облака пыли носились в воздухе, раскаленном знойным солнцем, обращающим и сам песок в жгучее вещество; ноги глубоко увязали в песке, и рыцарь лишь медленно мог двигаться вперед.

– Твой добрый конь действительно заслуживает таких забот, – нарушил наконец молчание сарацин. – Одному удивляюсь: как ты решился поехать на нем в нашу пустыню, где его ноги чуть не до колен вязнут в глубоком песке?

– Да, мой конь не похож на твоего арабского скакуна, – ответил рыцарь, в душе обижаясь за критическое отношение к любимому животному, – но и он не раз отличался: когда я был еще на родине, проезжал на нем по застывшей воде озера, по величине равного вашему Мертвому морю.

С изумлением взглянул сарацин на говорившего, и тонкая усмешка, словно молния, пробежала по его губам, однако он продолжал внимательно слушать повествование.

– Рассказывать небылицы легко, – не вытерпел он, – вас, франков, только послушай, так вы готовы совсем одурачить человека.

– Ты невежлив, неверный, – возразил крестоносец. – Если бы я не понимал, что твое недоверие происходит лишь по неведению, то наш мир тут бы и кончился, и мы снова померились бы силами в честном поединке. Неужели ты думаешь, что я лгу? Повторяю тебе, что я и пятьсот всадников, моих спутников, проехали на лошадях несколько миль по воде, очень похожей на стекло.

– Что ты рассказываешь?! – нетерпеливо воскликнул мусульманин. – Ни Мертвое море, ни семь океанов, окружающих землю, не допускают, чтобы нога лошади коснулась их поверхности! Вспомни про Черное море, которое потопило фараона со всадниками.

– Ты никогда не видел этого, сарацин, но поверь же моим словам: я тебе говорю только правду. В южных странах зной превращает песок в мельчайшую пыль, в моем же отечестве холод обращает воду в твердое вещество, похожее на прозрачный камень. Но пора прекратить этот разговор; я слишком ясно вспоминаю мою далекую родину; отчетливо вижу, как гладкая поверхность тихого озера отражает сияние луны и звезд, и раскаленный воздух этой дикой пустыни становится для меня еще более нестерпимым.

Мусульманин долго смотрел на говорившего, не зная, поверить ли его словам, казавшимся ему вымыслом, или отнестись к ним как к очевидному вздору. Наконец он решил, что выслушанное им не более чем сказка.

– Ты принадлежишь к числу рыцарей веселой франкской расы и готов рассказывать небылицы, чтобы только поразить воображение слушателя. Я хорошо знаком с их увлекательными рассказами из мира несбыточных фантазий; они любят дурачить друг друга, пошутить над человеком, чтобы потом посмеяться над доверчивостью слушавшего их простачка. Спорить с тобой, рыцарь, я не стану, так как мне известно, что подчас вы истину стараетесь упрятать подальше, и на первом плане у вас хвастовство.

– Я родился не во Франции, – отвечал рыцарь, – и этих привычек у меня нет. Правда, и я замечал, что они любят рассказывать о том, чего не существует, хвастаться тем, чего не сделали, и предпринимать то, на что не хватит их сил – все это правда. Но я поступил еще более опрометчиво, храбрый товарищ, рассказывая тебе такие вещи, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия. Я говорил тебе правду, а в твоих глазах заслуживаю лишь прозвище «веселого балагура», не станем же больше вспоминать о нашей беседе.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.