Рыцари света, рыцари тьмы - Джек Уайт Страница 58

Беспомощная, запертая в трясущейся карете, вокруг которой шло сражение и раздавались крики, Морфия Мелитенская не верила, что ее жизнь вот-вот оборвется. Тем не менее врожденный здравый смысл подсказывал ей, что ее предчувствия, скорее всего, станут реальностью. Гибель уже настигла рыцаря ее эскорта, сира Александра Гильярдама, и теперь он лежал, некрасиво развалившись и уткнувшись лицом в сиденье напротив. Кровь и мозги, вытекшие из его раскроенной головы, запачкали ей подол, а от вывалившихся наружу кишок исходило зловоние, заполнявшее тесное пространство кареты, в котором была заточена Морфия.

До нападения в карете было двое сопровождающих. Только что они сидели в небрежных позах, их шлемы валялись в ногах, а кольчужные капюшоны были беспечно откинуты. Сами молодые люди предавались приятной беседе, искренне стараясь угодить Морфии и развлечь ее во время долгого путешествия. Вдруг произошло некое замешательство, карету тряхнуло, закачало, и она угрожающе накренилась. Оказалось, что напуганные лошади свернули с наезженной дороги, а затем внезапно остановились. Вокруг послышались озлобленные крики и возгласы застигнутого врасплох эскорта.

Не успели трое сидящих в карете понять, что к чему, как их оглушил громкий стук копыт, и большой конный отряд — Морфия была слишком растеряна и смятена, чтобы разобраться, кто были эти всадники, — неожиданно и стремительно налетел на их караван. Она все еще не понимала, что происходит, а двое рыцарей ее эскорта уже кинулись к дверце, мешая друг другу и впопыхах нащупывая оружие. Их шлемы так и остались лежать на полу кареты.

Антуан Бургундский первым распахнул дверцу и рванулся наружу, не заметив, что при этом оперся на руку охраняемой им дамы. Морфия ощутила мимолетную боль в крепко стиснутом запястье, а Антуан тем временем уже успел выпрыгнуть и тут же рухнул на колени, обеими руками вцепившись в неправдоподобно длинное древко копья, пронзившее его прямо у кареты. Он повалился вперед, но Морфия так ничего и не разглядела, поскольку выходной проем загородила фигура Алекса Гильярдама: тот в свою очередь пробрался к дверце, с трудом удерживая равновесие в трясущейся карете. Затем Морфия услышала короткий и безжалостный треск, завершившийся мощным ударом, натолкнувшим ее на нелепую мысль о рубке деревьев. Молодой рыцарь рядом с ней вдруг захлебнулся, отшатнулся от двери и обернулся к ней. Лицо его было полностью размозжено, череп расколот и раздроблен: стальная арбалетная стрела, выпущенная в упор, вошла ему в середину не защищенного шлемом лба.

У Морфии округлились глаза от страха, меж тем как убитый рыцарь снова повернулся, вероятно, под действием смертоносного импульса, и, оседая, привалился к дверце. Плотные шторки сомкнулись, лишив Морфию возможности видеть, что творится снаружи, и пропуская только шум схватки. Она в оцепенении наблюдала, как у убитого в конце концов подогнулись колени и он стал валиться прямо на нее. Жидкая масса — содержимое его черепа — выплеснулась и с сочным звуком шлепнулась на пол и прямо ей на подол. Только тогда Морфия в ужасе очнулась и стала обеими ногами отбрыкиваться от мертвеца, отчаянно вопя от омерзения. Собравшись с силами, она уперлась ступнями в левое плечо Гильярдама, толкнула его, отчего труп опять оказался в стоячем положении, затем повернулся и завалился в другую сторону, лицом в скамью, на которой только недавно сам сидел. Смятенная, неспособная пошевелиться, Морфия услышала странное бульканье: у покойника расслабился анальный сфинктер. На какое-то время она окончательно забылась, словно холод сковал весь ее разум.

Морфия не знала, сколько времени она провела в таком затуманенном состоянии, ничего не видя и не слыша, но, снова придя в чувство, поняла, что сражение у кареты еще не закончилось. Она вновь ощутила приступ неудержимой паники, однако, будучи женщиной сильной и волевой, поборола ощущение беспомощности. Когда присутствие духа окончательно вернулось к ней, Морфия стала озираться, подыскивая какое-нибудь средство, чтобы, в случае чего, защититься.

Ей попалась на глаза рукоять кинжала, болтавшегося на поясе мертвого Гильярдама. Морфия ухватилась за нее и вытащила клинок из ножен. В этот момент карету сильно качнуло, и от мощного толчка Морфия отлетела в правый угол, растопырив локти и цепляясь руками за стенки, но не выпуская кинжала. В окно кареты просунулась рука; кто-то ухватился за шторку и сорвал ее. Морфия увидела перед собой злобное чернозубое лицо — какой-то человек беззастенчиво пялился на нее с крыши кареты, вероятно прикидывая ценность добычи.