Полет дракона - Владимир Ковтун Страница 57

Они вошли внутрь, и сели на маленькую резную скамеечку. Ли-цин выжидательно уставилась на няню.

Уф! Дай дух перевести. – Полная телом кормилица отдышалась, и без долгих околичностей перешла к делу. - Есть добрые вести для тебя, девочка. И к ним небольшой гостинец.

Покинув через некоторое время беседку, Ли-цин не вернулась во внутренний дворик, к братьям и сестрам. Она, вообще, забыла о том, что ее ждут. Девочка вихрем пронеслась по дому, чуть не сбив с ног одну из служанок. Влетев в свою комнату, она тщательно заперла дверь, и достала из-за отворота жакета маленькую, ювелирной работы шкатулку. Поставила ее на столик, и, не чувствуя своего стремительно бьющегося сердца, открыла.

В шкатулке лежал аккуратно свернутый шелковый свиток, и небольшой камень из драгоценной яшмы на серебряной цепочке.

Ли-цин развернула шелк, и с замиранием сердца прочла начертанные на нем иероглифы.

«Сей чудесный камень был у меня во рту, когда я вышел из чрева моей матери. Потом я носил его на своей груди. В нем заключена моя жизнь. Отныне и навсегда он ваш».

Девочка инстинктивным движением прижала камень к груди, и сидела так неподвижно, словно боясь, что нежданно свалившееся на нее неслыханное чудо, окажется просто сном.

Она не знала, сколько времени провела так, пока не услышала стук в дверь и встревоженный голос одной из сестер:

Ли-цин, открой! Куда ты пропала?

Ли-цин быстро спрятала бесценный дар Ли в шкатулку, и сунула ее под крышку ларя. Потом, придав своему лицу томное и усталое выражение, открыла дверь. За ней стояла встревоженная Дай-юй.

Что случилось? Няня сказала, чтобы мы тебя не тревожили. Вот все и обеспокоились.

Что-то у меня голова разболелась, сестрица. Я и прилегла на немного.

Ну, я и вижу: ты не в себе. Сейчас я тебя вылечу.

Невзирая на протесты Ли-цин, Дай-юй сбегала к себе, принесла маленькие, вырезанные из красного шелка кружочки ^{55}, и прилепила их к вискам сестры.

Сейчас тебе полегчает. Полежи так спокойно.

Поболтав немного с сестрой, Ли-цин сделала вид, что засыпает. Дай-юй тихонько встала, и неслышно прикрыв за собой дверь, вышла. Выждав какое-то время, девочка быстро вскочила на ноги, заперла дверь, и осталась наедине со своим удивительным счастьем.

Ночью она не спала, переживала события прошедшего дня, и пыталась представить свое будущее, их, вместе с Ли, совместное будущее. Сердце у нее тревожно стучало, а душа не могла успокоиться.

Она не знала, что в эту ночь Ли внезапно стало плохо. Юноша ощутил тошноту, судороги ног, и сильный приступ головной боли. Превозмогая необъяснимую слабость, он с трудом добрался до соседнего помещения, и разбудил спящего Юна.

Я не знаю, что со мной. Но так плохо мне еще никогда не было. – Успел сказать он слуге, теряя сознание.

Через несколько минут у постели сына уже стоял взволнованный Главный Советник. Нажатием нескольких активизирующих жизненную деятельность точек на теле юноши ему удалось привести Ли в сознание.

Послали за личным лекарем Советника. Попутно, подозревая истинную причину внезапной болезни сына, Советник велел срочно разбудить Фэя. Хвала богам, Фэй в последние дни жил во флигеле Ли. После страшных переживаний в гробнице Цинь-ши-хуанди юношам не хотелось надолго расставаться.

Как ты себя чувствуешь? – Спросил Советник заспанного и встревоженного Фэя.

Сказать по правде, в последние дни довольно паршиво, господин Главный Советник. У меня тошнота, сводит ноги и такое чувство, будто я напился сонной травы.

Как долго вы были наедине с живым серебром?

Наверное, с полчетверти дня, господин Советник.

Понятно.

Появившийся сразу же после этого разговора немногословный ученый-лекарь,

констатировал у обоих юношей красновато-медный цвет гортани и набухание лимфатических желез, как следствие ртутного отравления. Он тут же составил щадящую почки диету, и список всех необходимых для лечения травяных настоев. Часть из них уже была в домашней аптеке Ли, что весьма понравилось старому ученому.

Пить! - Сказал он обоим юношам. – Как можно больше пить. Яд необходимо вывести из организма.

И уже в дверях, прощаясь, добавил: - Вам повезло, молодые господа! Две-три недели недомогания, и – пожалуйте, к долгой и здоровой жизни. Мне доводилось видеть случаи куда более печальные.